Двое на качелях
Шрифт:
Гитель: Как это?
Джерри: Тесс — насколько мне помнится, ее зовут Тесс — тоже душила меня своей чуткостью. Но, ей-богу, это не ее вина. Я не должен был поступать в юридическую контору ее отца, а я поступил. Я должен был отказаться от чудесного дома. который он нам дал, а я не отказался, и это отравило нам жизнь.
Гитель (мрачно): Ну?
Джерри: Ну и вот. Мы жили, как боги, и нечаянно позабыли, что есть на свете такая вещь, как
Гитель: О! А я думала, тут другое.
Джерри: Что же, например?
Гитель: Мне показалось, будто вам показалось, что я не… (глубоко переводит дыхание) Одним словом, вы считаете, что я… Ну, вы понимаете.
Джерри: Нет.
Гитель: Что я недостаточно привлекательна.
Джерри (после паузы): О Господи! И все-таки вы звонили мне два или три раза?
Гитель (самолюбиво): Только два!
Джерри: Но почему?
Гитель: Ну, вы так внезапно удрали, я о вас беспокоилась.
Джерри: Гитель! (тон его мягок и ласков; в нем впервые слышатся неподдельное участие и заинтересованность. Отношение Джерри к ней вдруг принимает совсем иной оттенок.) Гитель, я скажу вам две правды. Первая — вы очень привлекательны, вторая — вы слишком дешево себя цените.
Гитель: Неправда!
Джерри: Нет, правда. Иначе бы вы гораздо чаще возмущались.
Гитель: Чем?
Джерри: Многим. Вот сейчас, в эту минуту, почему вы не отругаете меня за то, что я звоню вам в такой час?
Гитель: А сколько сейчас времени?
Джерри: Без чего-то пять. Ну, начинайте. Надо упражняться.
Гитель: Чего начинать?
Джерри: Упражняться. Протестовать. Возмущаться.
Гитель: А?
Джерри: Накричите же на меня!
Гитель: За что?
Джерри: Да ведь это безобразие — звонить в такой час! Кто я такой, чтобы будить вас на рассвете? Это неуважение к вам и вообще черт знает что такое! Ну, почему же вы молчите?
Гитель: Послушайте, что вы на меня орете?
Джерри (мягко): Для вашей же пользы.
Гитель: Я не люблю кричать на людей, это действует мне на нервы. И, кроме того, я рада, что вы мне позвонили…
Джерри:
Гитель (с раздражением): Нет, я просто поражаюсь вашей тупости! Я же говорю — я о вас беспокоилась.
Джерри: Вот это уже лучше.
Гитель: Что лучше?
Джерри: Главное — упражняться. Валяйте дальше.
Гитель (разозлившись): Еще чего! Упражняться! Вы что, совсем спятили, или считаете меня за идиотку. Знаете, который теперь час? Зачем вы мне звоните в пять утра? Чтобы упражняться в перебранках, да?
Джерри (забавляясь): Нет, чтобы попросить вас больше ничего никому не отдавать. Пока мы не увидимся.
Гитель: Что-что?
Джерри: Я спрашиваю вас: хотите попробовать… стать половиной пары?
Гитель (помолчав): Слушайте, лучше не начинайте все с начала.
Джерри: На этот раз — на моих условиях. Подачек больше не хочу.
Гитель: А что же вы хотите?
Джерри: Я хочу… немножко позаботиться о вас. И о вашей язве.
Гитель, широко открыв глаза, смотрит на телефон.
Вы мне разрешите это?
Гитель (качает головой; она не может разобраться в своих ощущениях, поэтому не знает, что ответить. Она растрогана и вместе с тем еле удерживается, чтобы не засмеяться): Я… Вы… Но почему вдруг?
Джерри: Кажется мне, что я могу вам пригодиться. Конечно, не такое уж я сокровище, к тому же все еще занят этой… гражданской войной. Я бы рассказал вам всю эту скверную историю, если бы вы позавтракали со мной.
Гитель: Где?
Джерри: Здесь. Вы приедете?
Гитель: Понимаете, в восемь пятнадцать мне будут рвать зуб, будь он проклят. Потом я буду плеваться кровью, так что с меня мало толку…
Джерри: Но вы придете?
Гитель: Конечно, приду.
Джерри (после паузы, ласково): Я буду о вас заботиться. (хочет положить трубку, но вдруг спохватывается) Гитель!
Гитель: Да?
Джерри: Что надо делать, когда из десны идет кровь?
Гитель (мгновенно встревожилась): А что, у вас идет кровь?
Джерри: Чудачка вы все-таки! Я о вас говорю.
Гитель: А-а. Да ничего не надо делать. Пойдет и перестанет.
Джерри: Я знал, что мне непременно понадобится тот ледник. Придется положить лед в раковину.
Гитель: Зачем?
Джерри: Чтобы набить пузырь, который я куплю. Вы будете прикладывать его к щеке.