Двое
Шрифт:
— Заеду перед курсами, — обещаю ему. — Не хочу лишний раз гонять в город Равиля.
На завтра я наметила еще одно дело — заехать к девчонкам и забрать часть сумок. Во-первых, разнообразить гардероб, потому что привезенные с собой вещи я уже затаскала, а во-вторых, некрасиво так долго хранить в чужой квартире свои баулы. Ну и с другой стороны, почему бы не начать обживаться? Булат с каждым днем чувствует себя все лучше, капельницы ему отменили и, кажется, даже Акбашу понятно, что я тут не только для того, чтобы его кормить. Несколько дней стабильности убедили меня том, что с Булатом у нас все идет на лад, и подтверждает
— Давай посмотрим фильм? — предлагаю, укладывая тарелки в посудомойку.
Булат залпом допивает кофе и отрицательно качает головой.
— Есть дела.
«Снова дела», недовольно думаю я, но вслух этого не говорю. Я решила опробовать новую тактику: быть женственной и немного капризной. Почему-то мне кажется, что именно так вела себя с ним Карина. Включала милую дурочку.
— А давай ты все сделаешь завтра? Совсем поздно уже, дела подождут, — я по-детски надуваю губы. — Ну пожалуйста, пожалуйста.
— Выбери фильм. Если к тому времени, как закончу, не уснешь, то посмотрим.
Уборку кухни я завершаю с победной улыбкой. Не так уж все оказалось и сложно. Нужно было лишь проявить немного женской хитрости.
Булат поднимается в спальню спустя полтора часа. Увидев меня с полупрозрачной пижаме и с телевизионным пультом руке, чуть заметно усмехается, и говорит, что сначала примет душ.
Я смотрю на захлопнувшуюся за ним дверь и раздумываю над тем, чтобы к нему присоединиться, но внезапная телефонная вибрация меня отвлекает. На тумбочке лениво подрагивает мобильный Булата.
Еще раз покосившись на дверь, я свешиваюсь через кровать, чтобы посмотреть, кто ему звонит, и едва не скриплю зубами. Карина.
Экран моргает в течение нескольких секунд, гаснет, но через мгновение вспыхивает снова. Мое сердце начинает грохотать как отбойный молоток. До чего же она настырная. Не берет Булат трубку, так для чего звонить снова? Может быть, он очень занят. Сложно подождать, пока он сам наберет?
Вибрация стихает, и сразу вслед за ней вспыхивает значок входящего сообщения. Я уговариваю себя его не читать, игнорировать, но болезненное любопытство оказывается сильнее меня.
«Ты снова с этой малолеткой?»
Поднимающийся гнев распирает грудь, давит на виски. Малолеткой? А она, Карина, взрослая? Звонила Булату со своими дурацкими вопросами, когда он еле ходил, ни разу не навестила его в больнице, а сейчас как ни в чем не бывало обрывает его телефон с обвинениями?
Я обнимаю себя руками в попытке подавить бурю негодования, но едва она начинает стихать, мобильный снова оживает. Звонит она. Неугомонная Карина.
В голове что-то тихо щелкает, отключая здравый смысл, и я соскакиваю с кровати. В этот момент я ее ненавижу. За то, что запросто ведет себя так, как я никогда не могла себе позволить — бессовестно терроризирует Булата, при том, что утратила такое право своим халатным и потребительским отношением. К тому же она назвала меня малолеткой. Разве я ее когда-нибудь оскорбляла?
Я хватаю телефон и трясущимся пальцем провожу по экрану. Не собираюсь на нее кричать. Просто спокойно
48
Я выпаливаю «Алло» и сама не узнаю свой голос. Хриплый, низкий, грубый.
В трубке повисает пауза, нарушаемая лишь шумом прерывистого дыхания, а потом раздается очевидное:
— Это ты.
— Да, я. — Растерянный тон Карины добавляет мне уверенности, а потому следующая фраза выходит твердо и с достоинством: — И я тебе не малолетка.
— Мне нужен Булат. Почему ты вообще отвечаешь на его звонки?
— Булат сейчас в душе, — эту сериальную фразу я произношу, сочась гневом и злым удовольствием. — Я бы никогда не взяла его телефон, если бы ты меня не вынудила своей настойчивостью и своими оскорбительными СМС.
— Я не желаю с тобой разговаривать. Быстро передай трубку Булату.
Карина произносит это так нагло и требовательно, что несмотря на установку говорить спокойно, я моментально взрываюсь.
— Как ты можешь так, а? Когда ты попала в аварию, он бросил все и к тебе сорвался. Просто потому что ты ударила бампер! Звонишь ему с требованиями и претензиями… Говоришь, что хочешь выйти за него замуж… А что ты для него сделала? Где ты была, когда он лежал в больнице и еле вставал с кровати? Почему не ухаживала за ним, почему не сидела под дверью реанимации? Это твоя любовь? Если ты не умеешь любить его так, как он того заслуживает, так просто оставь его в покое!
Моя ладонь, сжимающая телефон становится влажной, как и глаза. Я тяжело дышу и гипнотизирую дверную ручку, которую сейчас вижу так четко, что способна разглядеть на ней мельчайшие царапины.
— Булат лежал в больнице? — голос Карины перестает быть заносчивым, срывается в истеричное дребезжание. — Где он… Дай мне его… Дай быстро!
Ее визгливые крики один за другим вонзается в мою ушную раковину, но я не могу пошевелиться. Она не знала? Как это? Она ведь звонила Булату, когда он был в больнице, и они разговаривали. Получается, я знала, а она нет? Все это время она была не в курсе того, что он мог умереть?
— Я скажу ему, чтобы он тебе перезвонил, — с трудом шевелю внезапно пересохшими губами и вешаю трубку.
Ноги становятся ватными, кожа под одеждой ощущается холодной и липкой. Я медленно опускаюсь на кровать и разжимаю ладонь, отчего телефон Булата с шорохом падает на покрывало. Что я наделала? Снова все испортила. Она не знала, не знала. Карина не знала, значит, Булат ей не сказал. Вместо него, ей рассказала я, и теперь она не находит себе место и плачет. Она не плохая и не легкомысленная, и хотела быть рядом с ним, просто она не знала.
Тело деревенеет, сковывая даже мысли, и я не могу перестать разглядывать дверь. Что мне теперь делать? Как объяснить Булату то, что я все сделала не со зла? Что подвела его неспециально.
Булат появляется в спальне через пару минут. Влажные волосы по обыкновению падают на лоб, замотан в полотенце. Взгляд машинально спускается к его ребрам, где на месте отсутствующей повязки зияет бурое пятно, и застывает.
— Фильм выбрала? — он указывает глазами на пульт и смотрит мне на колени, где в раскрытых ладонях лежит орудие моего преступления. Его телефон.