Двоепапство
Шрифт:
Да, сначала Лукреция. Право слово, не ожидал я от неё подобной прыти. Третье место в прицельной стрельбе из пистолета – это действительно серьёзно. Прежде всего, как очередной символ для семейства Борджиа. Дескать, даже наши женщины способны не просто использовать оружие, но делать это наравне с опытными солдатами, папскими гвардейцами и рыцарями Ордена Храма. Так что буду поздравлять, да от души. Ну, как только этот клещ отцепится от своей обожаемой Бьянки.
Интерлюдия
Мамлюкский султанат, Каир, сентябрь 1496 года
Владеющий землями канувшего
Ранее прочих выгоду от подобной торговли поняли ещё в том, старом Риме, доимперском. Недаром сам Плиний жаловался – людям и бумаге – что граждане республики тратят на пряности десятки миллионов сестерциев в год. Огромная сумма даже для очень богатого государства. Да и король вестготов Аларих, сокрушивший мощь уже слабого, чуть ли не агонизирующего Рима в начале V века, не зря требовал с побеждённых дань в пять тысяч фунтов золота и три перца, тем самым показывая востребованность подобного товара наравне с драгоценными металлами.
Римская империя пала, но нужда в постоянном поступлении пряностей осталась. Более того, стала ещё более желаемой. Богатые люди требовали больше, больше, ещё больше! И вместо Рима изначального взошла звезда Рима Восточного, то есть Константинополя. Именно этот великий город стал центром торговли. Туда свозили ценные товары со всех сторон, но, понятное дело, большая часть пряного товара шла через те же самые египетские земли.
Затем Византия тоже стала клониться к своему закату. Но к тому времени случился первый Крестовый поход, в результате которого крестоносцы, помимо прочих выгод, получили доступ пусть не к самим пряностям, но к возможности закупать товар не через пятые руки, минуя жадность большей части посредников. Понятное дело, что Святым Престолом был издан эдикт о недопустимости торговли с магометанами. Однако… Междоусобицы европейских держав привели к постепенному вытеснению крестоносцев, а там и к усилению уже мусульманских властителей.
Не в последнюю очередь из-за этих сложностей купцы итальянских торговых республик и сумели выдавить из Иннокентия III разрешение в виде исключениявозобновить торговлю пряностями, пусть даже и с врагами христианской веры. И были эти купцы родом именно из Венеции. Тогда ещё Венецианская республика не была столь сильна, потому пришлось разделить «пирог» на куски, отдав часть оного Генуе и Пизе. Но самый большой прибыток с монополии, это известно любому торговцу, имеющему в своей голове хоть каплю здравого смысла. Вот и пытались венецианцы вытеснить двух своих главных конкурентов. Старались, очень старались, прикладывая огромные усилия. И им действительно удалось это сделать, пусть и к середине XIV века.
О, это сладкое слово – монополия! Пусть всего лишь в качестве посредника с остальными европейскими странами, но и это являлось чуть ли не самой главной золотой жилой для Венеции. Собираемые в далёких индийских и не только землях, они грузились на корабли, которые из Индии двигались к Аравийскому полуострову, затем вдоль его берегов в оманский залив и уже там разгружались.
Цепочка посредников была… солидная. Не зря же совсем недавно, лет пять тому назад, в своем научном труде «Яблоко земное», германский учёный и мореплаватель Мартин Бехайм подсчитал, что, прежде чем дойти до потребителя, пряности проходят в среднем двенадцать рук. Венеция же стояла чуть дальше середины сей цепочки. И этого хватало республике для того, чтобы обеспечивать себе более чем безбедное существование. Отсюда и желание во что бы то ни стало сохранить существующий порядок вещей, не дать ему разрушиться.
А предпосылки к разрушению возникали одна за другой. Сперва Новый Свет. Не само его открытие и даже не папская булла о разделе оного между собственно Святым Престолом, Испанией и Португалией. Есть там земли за океаном или нет – Венецию и тем более её купцов заботило не слишком. Другое дело в том, что именно там обнаружили. Точнее сказать, обнаружили то многое, даже золото, но ещё и… пряности. Незнакомые, но вместе с тем не слишком уступающие тем, которые везли с восточных земель через Египет, он же Мамлюкский султанат. Уже серьёзный удар по монополии венецианских торговцев в пределах Европы.
Помешать! А как? То-то и оно, что возможностей не имелось. У маленькой республики при всём на то желании не было возможности выбраться за пределы средиземноморья таким образом, чтобы пресечь доставку пряностей из Нового Света. Атлантический океан слишком велик, а блокировать испанские порты, вкупе с португальскими, и при этом победить… О нет. Венеция умела считать, в том числе и воинские силы, потому и не думала влезать в заранее провальную затею. Утешало венецианцев лишь то, что для создания больших и приносящих обильный урожай плантаций в Новом Свете потребуется немало времени. Годы… если не десятилетия. Так что с той стороны океана угроза хоть и наметилась, но вызревать ей предстояло ещё долго. Достаточное время для того, чтобы обдумать будущее, приготовиться к нему, а также найти и новые источники обогащения.
Иная опасность терзала умы что дожа, что его советов с сенатом, что вообще всех венецианцев, допущенных к тайнам. Пути в Индию! Ведь именно их искал первоначально Колумб. Искал, но нашёл нечто иное, что обязано было снизить интерес к тому, что венецианцы считали чрезмерно вредным для собственных интересов. Снизило… но разве что на год. Раззадоренные уже сделанными открытиями, Изабелла и Фердинанд Трастамара послали новую экспедицию. А следом за ними и Мануил I, король Португалии, также озаботился отправкой экспедиции в Индию. Два сильных государства, две экспедиции, одна цель. И не стоило надеяться на то, что испанцы с португальцами передерутся в стремлении непременно остаться единственными. Венецианцы были бы этому очень рады и боле того, помогли бы случиться подобному. Однако… Святой Престол и тот, кто в настоящее время на нём восседал, Александр VI, он же Родриго Борджиа, недвусмысленно намекнул, что будет чрезмерно опечален сварами добрых христиан из-за дележа того, чего хватит не только Испании с Португалией, но и на его интерес останется. Учитывая же возникший союз между Борджиа и Трастамара, подкреплённый не одним, а уже двумя браками… Рассчитывать на то, что к словам Папы не прислушаются должным образом, было бы наивно.