Дворец, где разбиваются сердца
Шрифт:
– Я хочу домой, у меня болит голова.
Они направились к выходу. Каролина не удержалась и посмотрела в большое зеркало в золоченой раме на Жана-Батиста. И в этот момент, словно подчиняясь неведомой команде, де ля Крус тоже посмотрел в зеркало. Их взгляды скрестились. На этот раз не было защитного веера, который бы спас ее. Сцена длилась несколько секунд, которые тянулись целую вечность.
Де ля Крус нахмурился, его глаза таинственно замерцали. Каролина поняла, что он узнал ее. Затем, увлекаемая Артуро, она заспешила вниз по лестнице, с ужасом думая, что же последует за всем этим. Жан-Батист узнал ее, видел ее, и ему известно, где она находится! Наверняка
Каролина забилась в карету, чувствуя, что настал конец ее прежнему существованию. Жан-Батист не оставит ее в покое, она уверена. И что теперь ей нужно сделать? Она не знала и решила доверить свою судьбу Богу и случаю. Внезапно она почувствовала, что ее влечет к этому убийце и маньяку де ля Крусу. Как будто она даже рада видеть его... Но этого не может быть!
Оказавшись в особняке, она бросилась на кровать в своей комнате, накрыла лицо подушкой и зарыдала. Будь что будет, она постарается встретить любую прихоть Фортуны достойно. Однако она никак не могла отделаться от ощущения, что ей надо как можно быстрее бежать. Снова бежать от Жан-Батиста. Потому что его взгляд, полный удивления, ненависти и желания...
Этот взгляд не сулил ничего хорошего. Каролина это знала, но поделать ничего не могла. Жан-Батист – губернатор, в его власти сделать с ней все, что угодно. Но она не намерена потакать желаниям распутного ловеласа. Она будет сопротивляться!
С этой мыслью Каролина, сама не заметив того, погрузилась в крепкий сон, в котором снова вернулась в свое детство и счастливую пору юности.
– Госпожа криминальный комиссар Шрепп, – произнес директор музея, – мы чрезвычайно рады приветствовать вас. Нас предупредили о вашем визите. Прошу!
Директор музея истории католической церкви Коста-Бьянки, пухлый и невысокий господин с абсолютно лысой головой, тоненькими ручками и ножками, облаченный в яркий костюм, протянул Эльке Шрепп свою цыплячью лапку, на которой сверкало никак не менее полудюжины перстней.
Шрепп пожала руку директора и осмотрелась. Вот она и у цели. После того, как они ознакомились с записями покойного Альваро Мендозы, в которых тот открывал секреты захоронения имперской казны, Николетта приняла решение: она сама останется в Санта-Кларите и будет продолжать расследование, а вот Эльке поедет в Эльпараисо и попытается напасть на след трех реликвий, изготовленных стариком. Дароносица бесследно исчезла из капеллы монастыря Непорочного Зачатия, но оставались еще распятие, чаша и ларец, которые находились где-то в столице.
Если верить записям Альваро, а не доверять им не было причин, каждая из этих реликвий несет в себе часть головоломки. Только сложив воедино эти части, можно получить указание на то, где же Альваро схоронил наследие императора Сильвио.
– Я предупрежу коллег в столице, чтобы тебе оказывали содействие, – сказала Николетта. – Я чувствую, что вся эта катавасия в монастыре с тремя трупами и похищенной дароносицей имеет самое непосредственное отношение к поискам сокровищ Сильвио. Еще бы, на сегодняшний момент они стоят наверняка многие сотни миллионов. Кто же откажется от подобного куша!
Эльке приняла предложение. Раз она оказалась втянутой в эту историю, то доведет ее до конца. Она же криминальный комиссар города Гамбурга! Поэтому она отправилась в Эльпараисо. Шрепп мечтала когда-то о том, чтобы выбраться из провинциальной Санта-Клариты в столицу и побыстрее вылететь обратно в Германию. Ну нет, у нее еще есть неделя законного отпуска, и за эту неделю она сможет выяснить, где находятся три церковных драгоценности, изготовленные Альваро.
Она взяла с собой каталог, который обнаружила Нико в келье покойной сестры Фернанды. Итак, чаша, одно из творений Альваро, находилась в музее католической церкви столицы. Это было проще простого: благодаря протекции Николетты она смогла беспрепятственно получить аудиенцию у директора музея, синьора Лопеса.
Синьор Лопес чрезвычайно любил говорить, а еще больше ему нравилось слушать самого себя. Не дав произнести Эльке и пяти фраз, он пустился в велеречивый и долгий рассказ о музее. Шрепп знала подобный тип людей – они в восторге от собственного красноречия. Хотя некоторые таким образом прикрывают свою неуверенность. Или этот франтоватый коротышка пытается заговорить ей зубы?
– Наш музей уникальный по своей сути, – вещал синьор Лопес. – Католическая церковь имеет все еще большое влияние на жизнь в Коста-Бьянке. Конечно, после ужасной трагедии, я имею в виду самоубийство архиепископа Эльпараисского Флориана де Сан-Стефано и его попытку застрелить госпожу Изабеллу Коваччо, многие отвернулись от церкви! Я также полностью осуждаю этот единичный поступок умалишенного, но это не умаляет всего того, что сделал Рим для освоения заморских территорий и приобщения языческих народов к христианству!
Эльке настояла на том, чтобы синьор Лопес проводил ее в зал, где выставлена чаша работы Альваро Мендозы. Директор музея сделал это с большим удовольствием, по пути проведя для Эльке экскурсию.
– Смотрите, – указывал он дланью на стенды с экспонатами, – здесь вы можете видеть редчайшие предметы эпохи покорения Коста-Бьянки конкистадорами под предводительством Уго д’Эрбервиля и его брата аббата Ансельма. Ага, а зачем, вы говорите, вам нужна эта чаша?
Эльке объяснила любопытному директору, что чаша нужна для выяснения некоторых деталей дела, которое она сейчас ведет. Директор удовлетворился ответом. Наконец синьор Лопес подвел ее к стеклянному кубу, внутри которого и находилась чаша.
– Мне бы хотелось осмотреть ее, если можно, – сказала Эльке.
Синьор Лопес радушно улыбнулся:
– Моя прелестная синьора, ради вас я готов пойти и на такое! Хотя инструкции строго запрещают нам предоставлять посетителям право брать в руки экспонаты, тем более такие дорогие, как эта чаша. Но вы – представитель доблестной полиции и к тому же столь красивая дама!
Эльке усмехнулась. В который раз пламенные коста-бьянкские мачо пытаются наговорить ей массу комплиментов, а затем зазвать на ужин с последующим завтраком в постели. Поэтому она ответила:
– Буду вам признательна, господин директор. В этом деле, которое я веду, имеются уже три трупа, и мне бы не хотелось, чтобы по вашей вине появился и четвертый. Вы ведь не будете создавать мне препятствия?
Упоминание о трупах взбудоражило директора, он немедленно отдал смотрителям и охранникам распоряжение отключить сигнализацию.
– У нас самая совершенная система против ограблений, – сказал он с пафосом. – После того как из стен государственного этнографического музея не так давно была похищена статуэтка древнеиндейского божества, которую потом, к счастью, мы снова обрели, все крупные музеи столицы были оснащены новейшими сигнализационными приборами. Позвольте, теперь я должен удалиться, чтобы набрать код и окончательно отключить датчики...