Дворец, где разбиваются сердца
Шрифт:
– В любом случае я уверен, что его святейшество не должен ничего знать. Папа воспринимает так чутко все несчастия своей паствы! Я только что говорил с Ватиканом, понтифик хочет посетить капеллу с хрустальной статуей Девы Марии в обязательном порядке. Завтра приедет его служба безопасности, они должны осмотреть местность. Так что ваши полномочия исчерпаны, комиссар!
Потому-то этот ватиканский бюрократ пребывает в таком отличном настроении, решила Николетта.
– Служба безопасности будет заниматься своими делами, а я – своими, – сказала она кардиналу. – Но в наших общих интересах,
Кардинал поставил крошечную чашечку на блюдечко и заявил:
– Другого я и не ожидаю. Вы же не хотите, комиссар, чтобы у вас были неприятности, если визит будет омрачен скандалом или очередным убийством. Для всех монастырь Непорочного Зачатия – провинциальное гнездышко добродетели и любви к ближнему. Я знаю, что американский президент и его жена – ваши хорошие друзья. Но не делайте так, чтобы Ватикан стал вашим врагом!
Он ей еще и угрожает! Николетта сдержалась и удалилась. Она снова заметила, что сестра София положила трубку телефонного аппарата. Наверняка подслушивает. Вот вам и «гнездышко добродетели и любви к ближнему»: не монастырь, а настоящий вертеп.
Кордеро вышла из монастыря и увидела гревшуюся на солнышке сестру Агнессу. Монахиня опять чертила палкой на песке непонятные значки. Повинуясь непонятному импульсу, Нико подошла к ней и спросила:
– Сестра, а что будет дальше? Кто умрет?
– Грешники и грешницы, – ответила та. – Все те, кто ставит себя против Бога! И они ощутят вкус его гнева! Они ощутят его вкус...
Странно, что она имеет в виду? Николетта обернулась и увидела сестру Урсулу. Маленькая монахиня прошептала:
– Пошли, сестре Агнессе надо отдохнуть...
– Вкус Божьего гнева, запомни это! – вещала старуха. – И все, все мы предстанем перед Господом, и все мы ответим за свои прегрешения!
Урсула с ласковой улыбкой сказала:
– Сестра Агнесса уже давно не в себе, но многие почитают ее за предсказательницу. Мне хотелось только благословить вас, если вы разрешите! Сестра Лукреция была не самым приятным человеком, но она не заслужила такой страшной смерти! Сделайте так, чтобы убийца понес наказание!
Она вздохнула и добавила:
– Монастырь наш уже не тот, каким был раньше. Даже если убийцу и поймают, то прежнюю атмосферу восстановить будет нельзя.
Николетта тоже была в этом уверена. Зло притаилось где-то совсем рядом, но почему оно выбрало своей мишенью монастырь? Комиссар вернулась в полицейский участок. Гарсиа диктовал Родриго отчет, посвященный обнаружению тела сестры Лукреции.
– Мне уже звонили из резиденции губернатора, – сказал Фелиппе. – Завтра утром приедут из Министерства внутренних дел, а также представители папской службы безопасности. Мне заявили, что мы занимаемся здесь идиотизмом и не умеем расследовать преступления. Ну что же, я посмотрю на тех, кто это умеет!
Фелиппе был явно разозлен. Николетта понимала его. Сколько раз на собственной шкуре она ощущала черную неблагодарность и незаслуженные упреки. Те, кто сидит в прохладных кабинетах в правительственных учреждениях, всегда чем-то недовольны. Однако сами не в состоянии что-то улучшить!
Зазвонил телефон, Родриго снял трубку, затем протянул ее Николетте:
– Это вас. Из столицы, канцелярия министра.
Николетта взяла трубку и услышала голос министра внутренних дел:
– Кордеро, это вы? Зачем я посылал вас в эту глушь? Чтобы вы как можно быстрее раскрыли преступления! Нашли убийцу и похищенную дароносицу! С тех пор прошло уже порядочно времени, а где результаты? Или ваш результат – новый труп еще одной монахини? Чем вы там занимаетесь, Кордеро? Я только что говорил с премьер-министром, кое-кто в Ватикане обеспокоен ситуацией в Санта-Кларите. Или вы хотите сорвать нам визит папы? Вы понимаете, что ваше бездействие вредит нашей внешней политике? Поэтому завтра к вам прибудут компетентные люди, Кордеро!
Нико даже не успела ничего возразить, как поток обвинений иссяк и министр, снова пригрозив ей дисциплинарными мерами, отключился.
– Что, облаял вас? – сочувственно произнес Фелиппе. – Мой дядя-мэр тоже только что вылил на меня ушат помоев. Все думают, что мы обязаны найти преступника в течение суток! Пусть сами попытаются! Ладно, поехали дальше, Родриго. Где мы остановились. Ага! ...Был обнаружен труп женщины, идентифицированной как сестра Лукреция, в миру...
Кордеро попыталась снова дозвониться до Эльке Шрепп, но телефонная линия была занята. В чем дело? Почему гамбургская комиссарша не выходит на связь? Или что-то случилось? И как обстоят дела с поисками реликвий, изготовленных Альваро Мендозой?
Николетта, чувствуя, что от недосыпания и разноса, устроенного ей министром, у нее жутко болит голова, поплелась домой. Магдалена, увидев ее, грозно заявила:
– Что, все плохо? Иди ложись в кровать! И немедленно!
Нико так и сделала. Хозяйка принесла ей прохладный напиток, от которого головную боль как рукой сняло. Магдалена прогромыхала:
– Чем больше требуют, тем меньше получают. Тебе нужен отдых. Запомни: когда ты не в состоянии изменить события или повлиять на них, не трепыхайся, судьба сама знает, что делать. Я чую, что совсем скоро все прояснится. Пусть кто-то ублажает себя мыслью, что сумеет обыграть Фортуну, а на самом деле он окажется посрамленным. Жди!
Решив следовать совету Магдалены, Николетта приняла душ, а затем прилегла с книжкой на кровать. Чтения не получилось, так как ее мгновенно сморил сон. Разбудил ее стук в дверь, и Николетте показалось, что она переживает дежа-вю. Такое было сегодня утром: Родриго стучал в ее дверь. И сейчас Родриго Санчес опять колошматил в дверь и кричал:
– Госпожа комиссар Кордеро! Срочная новость! Еще одно убийство!
Николетта в ужасе подскочила. Это сон или явь? Труп сестры Лукреции был найден несколько часов назад, неужели...
Она распахнула рывком дверь и впустила к себе в комнату задыхающегося Родриго. Тот произнес:
– Госпожа комиссар, беда! Только что был звонок в участок, кто-то отравил сестру Урсулу!
Кордеро выбежала из комнаты. Убийца издевается над ней! Он безнаказанно продолжает забирать одну жертву за другой, как будто знает, что находится в полной безопасности! Неужели дон Пруденсио, решив, что его исповедь делает его для следствия неинтересным и вычеркивает из кандидатов в убийцы, на самом деле причастен к монастырскому ужасу?