Дворец Посейдона

Тимайер Томас

– А Вилма?

– Только что прошмыгнула рядом. Вон она, на той стороне, видишь? – Он указал туда, где, ближе к выходу, шустро сновала под кушетками киви. Ее коготки постукивали по полу.

Шарлотта прищелкнула языком, и Вилма тут же кинулась к ней, прыгнула прямо в протянутые руки и прижалась к груди девушки.

– Вилма счастлива, – послышалось из динамика лингафона.

– Я тоже, малышка, я тоже счастлива и рада.

Киви подняла голову, взглянула на Шарлотту, а затем проговорила:

– Вилма домой.

– Совершенно с тобой согласна, – улыбнулась Шарлотта, поглаживая птицу по перышкам на шее. – Я тоже этого хочу. И как можно скорее…

Примерно

через полчаса тринадцать выживших поднялись на борт «Спрута». Все, включая и самого Ливаноса, выглядели предельно уставшими. Но Оскар заметил на их лицах и другое: невероятное облегчение.

От того, что все уже закончилось, и они могут вернуться в обычный мир.

Ливанос обвел взглядом присутствующих.

– Друзья мои, – воскликнул он, жестом потребовав внимания. – Я знаю, все вы с огромным нетерпением ждете того часа, когда вернетесь на родину, но прошу вас уделить мне немного времени. Я не стану вас задерживать, уверяю вас.

Его голос звучал куда более уверенно и бодро, чем в те времена, когда он одиноко восседал на троне Медитеррании. Да и выглядел он так, будто с его плеч свалился тяжкий груз.

– Я, – продолжал Ливанос, – всегда стремился изменить жизнь людей к лучшему, но вместо этого породил чудовищный кошмар. Тому, что я совершил, нет ни прощения, ни оправдания, и я полностью сознаю весь ужас своих деяний. Но, благодаря вашей помощи, этот кошмар закончился и я снова стал человеком, каким был более десяти лет назад. Я лишился ног, но сохранил непоколебимую веру в человеческую доброту. И смею вас заверить, что этот урок я усвоил твердо. Всему свое время, говорили древние, и это касается не только повседневной жизни, но и технического прогресса. Слепая вера в технику так же опасна, как и ее полное отрицание. Только при разумном обращении с новыми открытиями и знаниями человечество сможет обеспечить себе дальнейшее существование во Вселенной. – Он неожиданно улыбнулся. – Вы, друзья, вернули мне то, что я считал навсегда утраченным, – радость и надежду, и я бесконечно вам за это признателен!..

Оскар заметил, как в глазах бывшего правителя подводной империи блеснули слезы.

– А теперь – в путь. – С этими словами Ливанос развернул настенную карту и указал на южную оконечность острова Тирасия. – Для вашего возвращения я выбрал одну уютную бухту, в которую по вечерам заходит рыболовецкое судно. Его капитан – мой старый приятель. Он возьмет вас с собой и доставит на Тиру. Оттуда вы можете добраться паромом до Афин. Разумеется, вы вернетесь не с пустыми руками – каждый будет щедро вознагражден. Вы получите весьма крупные суммы и долгое время не будете ни в чем нуждаться. Но если кто-то из вас пожелает остаться со мной и продолжить исследование Мирового океана – милости прошу! Мы вместе займемся поисками следов древних культур и изучением уникальных существ, нас ждут еще не открытые земли, далекие континенты и захватывающие приключения. Я не обещаю вам полной безопасности, но опыт, который вы приобретете, поистине бесценен, в это я твердо верю.

В глазах Гумбольдта вспыхнула искра сомнения.

– Вы, Александр, намерены использовать «Спрута» на благо науки?

– Он и создавался как исследовательское судно, – ответил Ливанос. – Именно таким было его предназначение до того, как Дарон отняла его у меня. Мое сердце обливалось кровью, когда я узнал, для каких целей она использовала судно. Но пришло время покончить с этой ошибкой.

– А что станет с Медитерранией? – спросил ученый. – Вы будете по-прежнему управлять городом?

Ливанос отрицательно покачал головой.

– Эта страница перевернута. Слишком много ужасного случилось здесь. Я открою все шлюзы и позволю морю поглотить город, как это когда-то произошло с Атлантидой. Кристалл я возьму с собой на борт – его могущество слишком велико. Я доставлю его в надежное место и спрячу. В будущем, когда человечество станет более зрелым и мудрым, оно сумеет использовать его более разумно. – Ливанос с улыбкой взглянул на своих гостей. – А теперь пришло время вернуть вас на поверхность, к дневному свету. Герр Гумбольдт и мсье Рембо, прошу вас пройти вместе со мной в навигационную рубку!

Оскар устроился у иллюминатора, чтобы наблюдать за отплытием «Спрута». Странное чувство охватило его. С одной стороны, он испытывал радость от того, что навсегда покидает мир вечной тьмы, и в то же время его печалило то, что никто и никогда не узнает о чудесах, таящихся в глубинах моря. Прочитает ли кто-нибудь однажды удивительную историю об удивительных приключениях, которые довелось пережить Гумбольдту, Шарлотте, Элизе, Вилме и ему самому?

Вилма вспрыгнула к нему на руки и тоже поглядывала в стекло. Вспыхнули мощные прожектора, заливая морское дно ослепительным светом. Колоннады и руины древней Атлантиды и купола подводного города начали отдаляться, чтобы вскоре скрыться в тумане вечного забвения.

«Спрут» все быстрее скользил над самым дном. Когда он описывал прощальный круг над Дворцом Посейдона, Оскар успел заметить внизу одинокую человеческую фигуру. Мужчина пристально следил за подводным судном, но глаза его были скрыты такими же темными очками, как и у Калиостро.

Поначалу Оскар решил, что это мажордом, но тут же вспомнил, что тот вместе с Големом отправился на дно глубоководной расселины. К тому же мужчина был гораздо выше, стройнее и обходился без скафандра или другого дыхательного аппарата. Проводив их взглядом, этот получеловек-полуробот махнул рукой, и только тогда Оскар заметил на его кисти перчатку.

Черную, кожаную, поразительно знакомую.

63

Бухта на острове Тирасия, словно синий сапфир с золотой оправой, была обрамлена широким песчаным пляжем. Растущие вдоль берега средиземноморские сосны, оливковые и фиговые деревья давали спасительную тень. Цикады наполняли воздух стрекотом, а волны тихо плескались о подножия скал.

Оскар шел по узкой тропинке в дальнюю часть долины. После долгих дней, которые он и его друзья провели в тесном замкнутом пространстве, ему хотелось немного побыть в одиночестве. В то время, как все его спутники расселись на пляже в ожидании прибытия рыбацкого судна, он отправился обследовать остров.

Воздух был напоен ароматами горячей сосновой хвои, можжевельника, розмарина и тимьяна. В нижней части долины юноша наткнулся на ручей, который с журчанием сбегал с холма. Вода в нем оказалась холодной и удивительно вкусной, а козы, бродившие в зарослях у ручья, при виде Оскара тут же пустились наутек.

Настоящий райский уголок! После многих дней, проведенных при искусственном освещении и в искусственной атмосфере, остров казался ему Эдемским садом или сладким сном, после которого не хочется просыпаться. И словно в подтверждение этого прямо перед ним возникло фиговое дерево с почти созревшими плодами. Снаружи они были еще зелеными, но внутри такими сладкими и вкусными, что просто невозможно оторваться.