Дворец со съехавшей крышей
Шрифт:
– Может, Лера? – поправила я.
– Точно! – обрадовалась Аня. – Раньше красотка с другим мужчиной к нам пару раз заглядывала. Тому лет сорок, может, чуть больше, и за километр видно, что богатый. Лера к нему так и липла, прямо в рот заглядывала. А потом он с ней поругался, буквально наорал и ушел. Девчонка в туалет убежала, просидела там долго, вышла с красными глазами, понятно, что плакала. Я ее пожалела даже. Не вслух, про себя. У красивых всегда с личной жизнью плохо, хотят себя подороже продать, с простыми парнями не гуляют, думают, им из-за внешности олигарх положен. Но на всех где богатеньких найти? Потом Лера с твоим парнем к нам пришла. Ну, актриса!
– Антон
– Девушка снова влюбленной прикидывалась, – частила официантка, не обращая внимания на мои слова, – да что-то не верится в ее чувства. В понедельник из-за одного рыдала, в пятницу в другого втюрилась? Нет, у нее есть какой-то расчет. Планку снизила – Антон вроде на обеспеченного не тянет. Недавно они помолвку отмечали, шампанское пили, мать ее пришла, их фоткала. Я тогда подумала: орел девице не достался, захомутала синицу. Радостная такая сидела. И мать ее пионом цвела. А Антон весь перекошенный. Я подумала, что он непременно найдет способ от женитьбы увильнуть. Но ошиблась, они снова пришли. Заказали кофе с пирожными, подаю им капучино, вижу – коробочка на столе, и Антон Валерии кольцо на палец надевает. Я чуть чашки на пол не уронила. Отошла к бару, искоса за ними подглядываю – неприлично в открытую пялиться, а любопытство разбирает. Вдруг Лера кольцо стаскивает, на пол швыряет и рычит: «Не надо всех за дураков держать! На нем, как на плакате, написано: дешевый фейк! Где это дерьмо взял?» А он в ответ: «Через Интернет заказал. Камень настоящий, называется фианитарий. Посмотри внимательно, неужели не подходит?» Ой, что тут началось!
Анна в ажиотаже всплеснула руками.
– Красотка чуть его не убила, вразнос пошла. Обозвала дураком, у которого не только руки, но и мозг кривой. Мол, нет на свете фианитария, есть фианит, и ни один человек его за бриллиант не посчитает, только такой тупой, как Антон. Он колечко с пола подобрал, на стол положил, так мымрина снова его швырнула. Потом вскочила и хрясь каблучищем по кольцу, то в пыль и рассыпалось. Заорала: «Пошел вон, идиот!» И к двери двинула. У парня такое лицо сделалось! Мне прям захотелось его утешить, я собралась даже к нему подойти. Но тут тетка, сидевшая за соседним столиком, вдруг к Антону подсела. О чем они говорили, я не слышала, но он потом убежал, мобильник свой на столе забыл. Через полчаса назад прилетел и ко мне с вопросом: «Не видела мой сотовый?» Я трубку отдала, так красавчик даже спасибо не сказал, ста рублей за то, что мобилу сберегла, не предложил, жмотина. Ой, он мне страшно не нравится! Держись от него подальше. Знаешь, какие гады встречаются? У нас в кафе девчонка работала, Мила Строкова, так муж ее бил. Хитрый мерзавец, лицо не трогал, по телу колотил…
Аня осеклась.
– Извини, на фиг тебе истории про моих знакомых. Но послушай меня, не гуляй с Антоном, он гаденыш!
– Спасибо за совет, – тихо поблагодарила я. – Мы с ним были друзьями, но, похоже, приятельские отношения себя изжили.
– Не расстраивайся, – принялась утешать меня Анна. – Мужики все скоты, с ними можно долго прожить, и – бац, дерьмо получить. Мой папашка от мамы после пятнадцати лет счастливого брака ушел, к молоденькой свильнул. Алименты платил с официальной зарплаты, которая у него десять тысяч, остальное ему шеф в конвертике совал. Обещал мне институт оплатить, и фигушки! Вот в официантках и бегаю. Недолго, правда, счастье папочкино длилось, помер от инсульта… Вон Екатерина идет. Тебе, наверное, не хочется с ней опять сталкиваться?
– Угадала, – кивнула я. – Удачных тебе покупок. Потом встретимся, я тебе еще купонов дам.
– Приходи
Глава 16
Весна в нынешнем году выдалась затяжной, холодной, до середины апреля Москву накрывало снегопадом, зато начало осени порадовало теплом, поэтому Маша Горская была одета в модный комбинезон из льна.
– Ну наконец-то… – приветствовала она меня.
– Ха, внучка пришла! – провозгласил Дмитрий. – Привет, Синяя шапочка, Красная туфелька, народ заждался вас, мадам. Айн, цвай, драй, арбайт начинай! Где у нас музыка, а?
Дмитрий пошел к большому магнитофону, а Маша скороговоркой прошептала:
– Не обращай внимания, Дима всегда шутит. Мы недавно устраивали праздник для детей, так теперь он меня называет Храпящей царевной.
– Мило, – скривилась я. – Красная туфелька, оказывается, не самое глупое прозвище.
Над сценой грянула бравурная мелодия.
– Валя, Майя, сюда! – заорал режиссер.
Из кулис выплыли две девицы в сильно декольтированных вечерних платьях, щедро усыпанных стразами. У обеих красавиц были завитые штопором светлые волосы, огромные голубые глаза, пухлые губы, щеки-яблочки и бюст пятого размера.
– Где вы достали этих жертв пластического хирурга? – захихикала я. – Они близняшки или стали таковыми после того, как над ними поколдовал добрый доктор?
– Девушек мы нанимаем в модельном агентстве, – пояснила Горская и поморщилась. – Они милые, но не очень сообразительные.
– Майя, располагайся слева от центрального микрофона, – приказал Дмитрий. – Ну, что стоим, кого ждем? Ать, два, шевелим педикюром! Ножками хлоп-хлоп, ручками топ-топ.
Одна из девушек заняла предписанную позицию.
– Ау, овощебаза! Я велел туда Майе идти! – возмутился режиссер.
– Я Майя, – звонко произнесла блондинка в красном платье. И показала на коллегу в платье небесного цвета: – Она – Валя.
– Все Чебурашки одинаковы, имена их не различимы, – продекламировал Дима. – Мне по барабану, ху из ху. Но надо, чтобы синяя стояла слева. Зер гут.
– Странно твой начальник выражается, – вздохнула я, повернувшись к Маше.
Та парировала:
– Твой Франсуа тоже вчера на репетиции непонятно изъяснялся. Глянул на подтанцовку и заявил: «Волосы никуда не годятся, тут нужен цвет сливок из подвала Катерины, и тональный крем оттенка лба собаки из Киля». Кто такой Киль и Екатерина? Но, надо признать, потом Франсуа одну девчонку накрасил, и все ахнули – он сделал из нее красавицу.
Мне стало смешно.
– Киль – город в Германии. Там Арни увидел пса неизвестной породы, цвет головы которого вдохновил его на создание новой палитры тональных кремов. Катерина – владелица кафе, расположенного в Париже на углу улицы Бенуа, где у Франсуа квартира. К кофе там подают сливки из деревни, их цвет я не могу описать словами. Франсуа гений, но ты права, понять, о чем он говорит, постороннему человеку подчас невозможно. Вот «оттенок языка пчелы» это что?
Маша заморгала, а я пояснила:
– Смесь теней коричневой гаммы. Я Арни прекрасно понимаю.
– Синяя, стань левее! – скомандовал Дмитрий.
Валя переместилась в сторону.
– Налево! – закричал режиссер.
Девушка повторила маневр.
– Белоснежка, блин, невеста Людоеда, где у тебя лево? – вскипел постановщик.
– Тут, – пролепетала Валя.
– О, обезьяны Африки! – заорал Дмитрий. – Покажи, мадам Эйнштейн, левую длань, жемчугами оперстненную. Ну? Чего стоим? Пушкина ждем? Синяя! Платье в стразах! Майя!