Дворец со съехавшей крышей
Шрифт:
Ждать пришлось около четверти часа. В конце концов в комнату вошел парень, за ним плелась тощая девица в красной мини-юбке. Размазанные тушь и румяна делали ее похожей на панду, больную краснухой.
– Ваша? – сурово спросил конвоир. – Дебоширка из кафе «Сладкий Буратино».
– И кто только такое название придумал? – возмутилась Настя. – Он же деревянный, совсем без сахара.
– Нет, наша постарше, – вздохнул Гарик. – Одета прилично, настоящие камни в ушах, а не колечки пластиковые.
– Сережки мои из натурального материала, – обиделась незнакомка, – из дурита.
– Очень они тебе подходят по названию, – не замедлил отреагировать полицейский в штатском. – Что ж, топаем назад. Ваша, значитца, не хулиганка, а шлюха.
– Людон не такая! – заверещала Настя.
Полисмен поманил арестантку.
– Шагай, убогая.
Когда они скрылись за дверью, Анастасия принялась размахивать руками.
– В мозгах светлеет, озарение случилось. Вроде мы спокойно по улице ехали, никого не трогали. Вдруг подходит мужик, на черта похож, хватает Людона за воротник и орет: «Где мои часы?» Ясное дело, Людка его тихонечко, вежливенько так пнула. Нахалюга через забор перелетел, а там патруль гулял. Вот и замели Людона. А я, значит, удрать успела.
Я попыталась найти в странном рассказе хоть какую-нибудь логику.
– Если вы ехали, как незнакомец смог дотронуться до Людмилы?
Настя выпучила глаза.
– Не знаю. Может, мы в метро были? Или в трамвае?
– Или на Чарлике скакали, – буркнула я. – Зачем ты с собой козла взяла?
– Не знаю, – традиционно ответила Анастасия.
– Вспоминай! – приказала я.
Дверь распахнулась, появился тот же парень, но на сей раз он привел тетку лет пятидесяти в грязном костюме, произведенном домом «Шанель». Туфли и серьги были под стать одежде. Людон явно была приверженкой одного бренда. Уж не знаю, обрадовался бы Карл Лагерфельд, узнай он, что его VIP-клиентка даже на нары отправляется в изделиях модного дома.
– Ваша? – меланхолично спросил полицейский.
– Наша, – в рифму ответил Гарик. – Тетя Люда, где Чарлик?
– Кто? – заморгала Людон.
– Козел, – встряла я.
– Поосторожней со словами! – нахмурился конвоир. – За козла ответить можно.
– Козел настоящий, – выпалила Настя, – с рогами, белый, борода, копыта. Мы его где-то вчера потеряли. Людон, попробуй вспомнить!
– Мы отдыхали, – выдавила Людмила, – и кто-то играл на скрипке. О, рассветает в башке! Настька, там были медведи и слон. А еще розовый бегемот.
– Он над садом летал! – завизжала Анастасия. – Рядом со Змеем Горынычем!
– Гномики бегали, – радостно перечисляла Людон, – и дядька Черномор с Белоснежкой.
– Мышки. Белые. Все одинаковые, – вторила Настя, – примерно по метру шестьдесят пять высотой каждая. Я сначала испугалась.
– Бабы из дурки смылись? – занервничал полицейский. – Не опасные? Драться не станут? Ща с Михал Константинычем поговорю, пусть он задержанную вытурит. Неохота с психованными связываться…
Последние слова храбрый страж порядка произнес, уже выскочив в коридор.
Глава 25
– День рождения Аленки! – забила в ладоши Анастасия. – Его Дима срежиссировал, чудо-праздник получился. Я привела Чарлика, дети с ним фотографировались.
– Верно, – подтвердила Людон. – Потом спектакль играли, шары запускали в виде гигантских фигур животных, фейерверк замутили.
– Вот его не помню, – пожаловалась Настя.
– Я тоже, – призналась Людон. – Но он точно должен был быть. Что-то последнее время мозг тормозит. В субботу около полудня получаю эсэмэску. Номер незнакомый, текст интригующий: «Дорогая, я тебя не могу забыть». И что ответить? «Кто ты, я тебя не помню»?
– Главное, понять, куда делся Чарлик, – направила я беседу в нужное русло.
Доктор наук призадумалась.
– Вроде я в Шереметьево поехала с Настькой.
– Через забор лезли, – добавила владелица зоопарка.
– Да, загородка была, – согласилась Люда, – и экскаватор.
– Дом зеленый, – нудела Анастасия.
– Черепа вокруг, кости, динозавры стояли, – элегически тянула Людон.
– Ящеров не помню, – надулась ее собутыльница. – Вот всегда у тебя интереснее, чем у меня.
– Умеет Димка праздники устраивать! – восхитилась Людмила. – За что ни возьмется, расколбас получается!
Я пригорюнилась. Боже, сделай так, чтобы на свадьбе Белки народ чинно сидел за столом и тупо кричал «горько»! Ладно, пусть там работает тамада с дурацкими шуточками и конкурсами вроде: «Прокати яйцо носом по столу» или «Передай соседу без помощи рук чугунную гирю». Но только, пожалуйста, давайте обойдемся без синих бегемотов, динозавров и гномиков. И, главное, среди гостей не должно быть ни Насти, ни Людона. Вот на Чарлика я согласна, он милый. Козлик намного приятней сумасшедших теток. И с головой у него получше, Чарлик-то не жрет коктейли в немереном количестве.
– Аленка, надеюсь, в восторге, – засмеялась Людон, – подарки разбирает, брюлики примеряет. Ты чего девочке купила?
– Браслетик, – оживилась Настя, – серебряный, на нем подвески.
– Отлично! – обрадовалась я. – Вижу, вы полностью пришли в себя и уже можете сказать, куда подевался Чарлик.
– Не помню, – хором заявили тетки.
Я сжала кулаки. Понимаю теперь, что испытывает в пустыне человек, томимый жаждой, когда вдруг видит колодец, бросается к нему, а ведра-то нет, вода блестит глубоко внизу, рукой до нее не дотянуться.
Мне захотелось заорать, затопать ногами, но огромным усилием воли я поборола это желание и спросила:
– Вы можете назвать телефон Аленки? Надо с ней поговорить. Вероятно, Чарлика вы просто забыли в чужом доме.
Гарик, Людон и Настя разом засмеялись.
– Что веселого в моем предположении? – разозлилась я. – Конечно, вам плевать на торжественную церемонию «Герой Бака», но как насчет бедного козлика? Небось он голоден, испуган, может, его побили.
Троица переглянулась.