Дворец со съехавшей крышей
Шрифт:
Светлана втянула голову в плечи.
– Если я честно все расскажу и ювелирку отдам, не вызовете полицию? Да, все так и было. Катька мне еще сказала: «Ты говорила, что женщина колечко отложила, но я отлично помню, что сегодня около твоего прилавка только мужчины тормозили, ни одной тетки в помине не было. И я слышала, как Антон громко сказал: «Что делать-то? Кольцо потерялось, а я его оплатить не могу». Вечно Катька за мной подглядывала и подслушивала. Знаете, какая она гадина?
Мне захотелось хорошенечко стукнуть Светлану. Я вцепилась в ручки кресла и крикнула:
– Ну ты и дрянь!
Бондарева вскочила и уперла руки в боки.
– Я несчастная! Меня жизнь в угол загнала, ничего у меня нет: ни квартиры, ни мужа богатого, работаю за копейки. Зачем Катька не в свое дело полезла? Думаете, она святая? Три ха-ха! Вот я ей и сказала: «Только вякни, Фурсина, живо разболтаю, кто приз спер. Корчишь из себя Белоснежку, а сама в воровстве кубка замешана». Она прямо синяя стала, начала воздух ртом, как рыба, хватать.
В кабинете повисла тишина, первым очнулся Звягин.
– Бондарева, что вы знаете про кубок?
Светлана прищурилась.
– Скрывать не стану. Мы с Катькой вроде договорились, что обе молчать будем, но она свое слово нарушила. Прямо вижу ее наглую морду. Стоит передо мной, красным пакетиком размахивает и талдычит: «Хочу тебя предупредить: не могу молчать и…»
– Говори про приз! – резко остановил Бондареву Роман.
– А пожалуйста! Сейчас поймете, какая ваша драгоценная Катюша мерзость! – с вызовом воскликнула Света и повернулась ко мне. – Не соврала я про то, как в туалете в кабинке сидела, а Катька, обо мне не зная, у рукомойника трепалась. Но разговор другой был, и она не по телефону шуршала.
– Хватит вступлений, докладывай суть! – грозно произнес Звягин.
Светлана испугалась и начала сыпать словами…
Она действительно находилась в сортире, когда туда вошли две женщины. Одна, чей голос Свете был не знаком, воскликнула:
– Ну наконец-то никого!
– Сегодня много посетителей, – сказала Катерина, которую Бондарева сразу узнала, – только здесь нам с тобой спокойно поговорить и можно. Не стоит, чтобы нас видели вместе. И вообще, может, не надо всего этого?
– Струсила? – спросила незнакомка.
– Ну… нет, – промямлила Катя. – Но как-то это нехорошо!
– А с Мышкой хорошо поступили? – воскликнула другая девушка. – Впрочем, если ты испугалась, осуждать не стану. Подумаешь, Мышка сто лет плакала! Ерунда, можешь дезертировать. Предупредила, что сегодня приз доставят, и на том спасибо. Без тебя справлюсь.
– Нет, я с вами, – возразила Екатерина.
– Спасибо, я в тебе никогда не сомневалась, – с чувством произнесла незнакомка. – А теперь повтори, как мы с тобой будем действовать. Давай убедимся, что обе ничего не забыли.
– Значит, так, – забубнила Фурсина. – Ты спрячешься под стендом «А», где делают макияж в подарок. Он с трех сторон закрыт, никто тебя не увидит, и ни один человек туда не сунется – визажисты сегодня не работают. Этот стенд расположен укромно, в непосредственной близости от служебного коридорчика, откуда Степанида выйдет. От торгового зала его отделяют декоративные колонны, посетители туда просто так не ходят, а из сотрудников только люди Арни там бывают да изредка мерчендайзеры к служебному лифту за товаром пробегают.
– Ты уверена, что именно Степанида на охрану коробку попрет? – уточнила женщина.
– А кто же еще? – удивилась Катя. – Степа старшая, она не доверит Ирине коробку, насчет этого не сомневайся. Я осторожно прослежу за Козловой, увижу, что она вошла в свой офис, и через пару минут постучусь в дверь, выманю ее к рабочему лифту. Приз останется в кабинете с Ириной.
– Правильно, – одобрила собеседница.
– Потом мы вернемся, Козлова подхватит коробку и понесет к Лапину. А я около стенда шлепнусь на пол, ну, вроде ногу подвернула. Степанида коробку на стенд поставит и ко мне нагнется. Тебе надо быстро упаковку подменить.
– А если Степка кубок из рук не выпустит? – спросила собеседница.
– Нет, она точно захочет мне помочь, – возразила Екатерина. – Главное, ты действуй тихо и оперативно. Второго шанса у нас не будет.
– За меня не беспокойся, – заверила незнакомка. – А когда Козлова приз понесет? Сколько мне под стендом сидеть?
– У Романа сейчас совещание, – задумчиво протянула Фурсина, – оно продлится еще полчаса. Я вчера шефа осторожно порасспрашивала, все его планы узнала. Звягин днем со своей невестой встречается, на свидание опаздывать не станет, следовательно, сотрудников минут через тридцать отпустит. Представитель ювелира уже в офисе Арни будет ждать, Козлова, правая рука Франсуа, приз примет и сразу к Лапину в кабинет поспешит.
– Хорошо с детства водить знакомство с главным боссом фирмы «Бак», – подытожила неопознанная девушка, – все разузнать можно.
– Вот это-то и плохо, – пробормотала Катя. – Дядя Роман ко мне как к родной относится, а я вроде шпиона Гадюкина получаюсь.
– Глупости, ты помогаешь восстановить справедливость! – жарко возразила ее собеседница. – В конце рабочего дня ты положишь кубок в сумку Ирины, а я позвоню Звягину и скажу: «Приз для церемонии украла Розова, проверьте ее шкафчик в офисе». Ты же сама говорила, что она каждый день ровно в девятнадцать уходит пить чай в кафе и никогда дверь не закрывает. А Степанида будет у Звягина на совещании по поводу праздника. Правда, мне не нравится идея со шкафчиком, но лучше ничего не придумалось.
Внимательно слушая рассказ Бондаревой, я вцепилась пальцами в колени. Вот кто тот таинственный аноним, сообщивший Роману, где кубок! Я помню звонок во время совещания, шеф еще написал что-то на бумажке и велел секретарше немедленно выполнить его приказ. Теперь понимаю, он спустил с цепи Илью Михайловича. А подлый план изменился в процессе его осуществления: Катя увидела, как Ира покупает подсвечники, и ей в голову пришла мысль положить приз в пакет. Да, это лучше, чем запихивать кубок в шкафчик.