Дворец со съехавшей крышей
Шрифт:
– Мы помогаем Мышке восстановить справедливость, – повторила незнакомка.
– Мне твоя Мышка никто, – возразила Екатерина.
– Ты это делаешь для меня, – напомнила собеседница. – Но повторяю: если не хочешь, я пойму и совсем не обижусь.
– Нет, – сказала Фурсина, – Розова должна за все ответить. Она совершила ужасное преступление, у меня в голове не укладывается, что люди на такое способны.
– Ничего, – зло прошипела вторая участница диалога, – сначала ее за кражу кубка прижучат, а потом уж и другой наш подарочек подоспеет. Она точно из окна выпрыгнет или удавится.
Некоторое время было тихо, потом зажурчала вода.
– Жара
– Да, – сказала Катя.
– Можешь еще такое же достать? – спросила женщина. – Давно хотела тебя попросить, да все забывала.
– Ладно, – пообещала Екатерина, – сегодня зайду на склад. Я в хороших отношениях с кладовщицей Зиной, подписываю ей скидку на бижутерию, она мне сколько угодно сарафанчиков даст…
Бондарева вдруг закашлялась, и Роман Глебович подал ей бутылку минералки. Я молча смотрела, как пакостница откручивает пробку и начинает пить прямо из горлышка. Вот почему Екатерина очутилась на складе – пошла выполнять просьбу незнакомки. Самые таинственные события часто имеют банальное объяснение. Внезапно я почувствовала такое отвращение к Бондаревой, что не удержалась и воскликнула:
– Ты сюда пить пришла?
Светлана поперхнулась. Роман с укоризной посмотрел на меня, потом обратился к продавщице:
– Можете продолжать?
Бондарева снова заговорила…
После того как Фурсина пообещала добыть дармовую одежду, она неожиданно встревожилась.
– Постой! А Степаниде не нагорит? Она же принесет коробку Илье, а там пусто!
– Сто раз тебе объясняла, – укорила ее собеседница, – Степанида будет вне подозрений. Она возьмет в офисе картонный ящик и пойдет к главному секьюрити. И что получится? О чем Степанида расскажет, когда ее расспрашивать начнут? Проверила приз, закрыла упаковку, на пару минут отлучилась к служебному лифту, вернулась и отправилась к Ларину. Кроме Иры, в офисе никого не было. Ну и на кого подумают? Кто кубок спер? Тот, кто с ним один на один остался!
– Ну да, – протянула Катя, – звучит складно. А вдруг Степа меня упомянет?
Но незнакомка снова не увидела проблемы.
– И что? Честно ответишь: «Да, я заглядывала в офис к Козловой». Разве запрещено туда заходить?
– Нет, – признала Екатерина. – Но Степанида может вспомнить, как я упала.
– И что? – повторила женщина. – Ты подвернула ногу, сломала каблук. Покажешь «убитые» туфли. Зря ты дергаешься. Поверь, после пропажи приза у Козловой начисто вылетит из головы всякая ерунда вроде твоего падения. Когда у человека случается крупная неприятность, он зацикливается исключительно на ней, остальное ему по барабану. И вообще хватит болтать. Чем больше треплемся, тем сильнее ты мандражируешь. Скажи прямо: «Даю задний ход, отказываюсь помогать Мышке».
– Нет! – воскликнула Катя. – Уже говорила, я не дезертир, просто…
– Просто ты волнуешься, – перебила ее собеседница. – Это естественно. Смотри мне в глаза. Я все предусмотрела, разработала отличный план, учла все мелочи. Все пройдет супер. Точка. Твоя роль маленькая и легкая, тебя никто ни в чем не заподозрит. И твоей Степаниде ничего не грозит. Да, пожалуйста, не забудь разбросать у лифта кисти…
Кисти! Я перестала слышать голос Светланы. В памяти ожили события того дня. Вот к нам в офис заглядывает Катя и говорит: «Степа, там у служебного подъемника валяются кисти и спонжи. Случайно не твой босс потерял?»
Я, прекрасно знающая о том, какой Арни растеряха и как он злится, если лишается любимых орудий труда, бросилась в коридорчик. Мне даже в голову не пришло удивиться и спросить, что Фурсина делала около нашего офиса. Она поспешила за мной. Я обнаружила на полу новые кисти и подумала, что их выронили, когда выносили из кабины лифта товар. Ирина же, как и рассчитывали заговорщицы, некоторое время оставалась с кубком одна.
Мы собрали разбросанные вещи, вернулись в офис, минут пять поболтали с Розовой, я схватила коробку, дошла до пустого стенда, где делают макияж. Вдруг шагавшая рядом со мной Катерина ойкнула, неловко взмахнула руками и рухнула на пол. И как бы вы поступили на моем месте? Я поставила ношу на полированную доску прилавка и кинулась Фурсиной на помощь. Катя начала хныкать, показала сломанный каблук. Мне стало жаль ее, и я начисто забыла про кисти и спонжи. Спутница о них тоже более не вспоминала, сказала: «Пойду в раздевалку, у меня там запасная пара обуви есть».
Я взяла упаковку с призом, и мы вместе очутились в торговом зале. Екатерина и ее неизвестная сообщница с блеском осуществили задуманное, до завершения их «проекта» оставалась сущая ерунда: мне следовало дойти до кабинета Лапина, и там бы обнаружилась пропажа кубка.
Меня заподозрить в краже будет трудно. Екатерина вошла в наш офис как раз в тот момент, когда я держала в руках приз. Фурсина не могла знать, что мы с Ирой будем рассматривать награду, просто так удачно совпало. Когда начнется разбирательство, Катя скажет: «Степанида при мне поместила кубок в упаковку, оставила его в кабинете на попечении Ирины, и мы пошли собирать разбросанный товар. Потом Козлова взяла закрытую коробку, и мы, опять сообща, пошли в торговый зал». Ну, кто попадет под подозрение? Кто оставался некоторое время один с дорогим призом? Ирина.
И самая трудная часть операции, подмена приза, прошла без сучка и задоринки. Но потом в ситуацию вмешалась толстая тетка в оранжевом платье, которая, как мне сейчас ясно, никакого отношения ни к кубку, ни к Кате и К° не имеет. Она была обычной обалдевшей покупательницей, мчавшейся к корзинкам с товаром со скидкой. Женщина наступила мне на ногу, толкнула, я упала, выпустила из рук коробку, та, скользя по мраморному полу, отлетела достаточно далеко. И именно этот момент я прекрасно запомнила. Понятно, почему конфуз запечатлелся в памяти: мне было больно и обидно – разорваны колготки, испорчены дорогие лодочки.
И вот тут весь тщательно разработанный воровками план пошел насмарку. Потому что я, так и не доставив кубок Лапину, вернулась в свой офис, чтобы переодеться. Заговорщицам повезло лишь в одном – я начисто забыла о том, как на мгновение оставила приз на стенде макияжа. И на вопрос Розовой: «Степа, где ты могла бросить приз без внимания?», уверенно ответила: «Я не выпускала его из рук, пока не столкнулась с сумасшедшей бабой».
У французов есть выражение «лестничное остроумие». Похоже, я в полном объеме обладаю этим даром, слишком поздно соображаю, как надо реагировать на события. Когда Ирину обвиняли в краже, я не сказала: «Но послушайте! Когда после падения я приплелась в кабинет, Розова бросилась мне на помощь, взяла коробку и удивилась, что у той другой вес. Я-то ничего не почувствовала, а вот Ирина сразу поняла – дело нечисто. Поэтому мы снова открыли упаковку. Если бы она сперла дорогой кубок, зачем ей акцентировать внимание на изменившемся весе коробки?»