Дворецкий для попаданки
Шрифт:
В руках у него был поднос с дымящейся чашкой и тарелочкой пирожных.
Да, всё же этот мужчина знает, как и чем завоевать сердце женщины!
– Миледи, – сказал он и замолчал, застыв у порога.
Чего молчит? Указаний ждёт, что ли? Я осторожно кивнула:
– Поставьте на столик, пожалуйста.
Нокс выдохнул. На его лице промелькнуло выражение облегчения. Я старательно скрыла улыбку, но мне действительно было смешно: он был не уверен, что поступил правильно.
Дворецкий донёс поднос до столика и беззвучно поставил его. Аккуратно придержав салфеткой,
– Спасибо, – пробормотала я, принимая подношение. – Вы очень любезны.
– Миледи, – с новым поклоном ответил Нокс. – Я хотел выразить вам свои глубочайшие соболезнования по поводу кончины вашего уважаемого супруга.
Ха!
Супруга, которого я даже не знала!
Секунды три я думала: изобразить ли на лице великую скорбь, а потом решила, что не стоит играть роль, которую мне навязали. Ну помер человек, мне-то что?
– Спасибо, – повторила и взялась за ручку чашки. А потом подумала: если бы на месте Нокса был полицейский, меня бы заподозрили в убийстве мужа, ибо не скорбила… Глянула быстро на дворецкого. Он быстро отвёл взгляд и сказал:
– К вам желает пройти миссис Хопкинс, экономка.
– Просите, – велела я. – И принесите вторую чашку.
– Сию минуту, миледи.
Он снова поклонился и вышел. Я вздохнула. Ну зачем так много кланяться? Нормально ж общались!
Почему нельзя просто по-человечески поговорить?
В спальню зашла пожилая дама. Кутаясь в шаль, склонила голову, сказала внушительно:
– Леди Маргарет, вы желали поговорить.
– Да, миссис Хопкинс, присаживайтесь.
Я указала ей на стул возле туалетного столика. Миссис Хопкинс степенно прошла в комнату и устроилась на стуле, тщательно расправив складки платья на коленях. Она производила впечатление женщины основательной, которая знает, чего хочет, и не говорит без нужды. Поэтому я спросила сразу по делу:
– Скажите мне, пожалуйста, каким человеком был дворецкий мистер Фалкинс?
– Прохвост и ходок, – припечатала его миссис Хопкинс. Словно бабочку приколола булавкой к пробковой доске. И сразу всё понятно стало.
– А как же его наняли в такой… хороший дом? – спросила осторожно.
– Я точно не знаю, посему говорить ничего не буду.
– Миссис Хопкинс…
– Ваш покойный супруг был человеком острого ума, но иногда я не понимала его решений.
Экономка поджала губы в тонкую ниточку. Когда-то она, вероятно, была довольно симпатичной, но постарела очень некрасиво. Ей бы отбеливающий крем, да крем против морщин…
– Хорошо. Заигрывал ли Фалкинс с Лили Брайтон?
– Ох! Мисс Брайтон ведь ваша дальняя родственница, леди Маргарет! Это девушка с безупречными манерами! Вам не с руки подозревать её во всяких гадостях!
Миссис Хопкинс казалась почти оскорблённой. Что ж, значит, Лили моя дальняя родня. А безупречные манеры никому и никогда не мешали сговориться с сообщником и провернуть кражу.
– А как вы думаете, миссис Хопкинс, кто мог
– Боюсь ошибиться, но… У Лизбет мать очень тяжело болеет. Возможно, понадобилось много денег.
– Лизбет?
– Младшая горничная.
Младшая горничная, значит… Я только вздохнула.
Вошёл Нокс со второй чашкой. Глядя, как он ставит её на поднос, спросила:
– Миссис Хопкинс, выпьете со мной чаю?
Милая старушка побледнела, покраснела, потом сказала с запинкой:
– Леди Маргарет, если позволите… Я не пью чай на ночь.
– Ну что ж. Как хотите. Позовите сюда Лизбет, пожалуйста.
Она встала, церемонно склонила голову и вышла. Нокс остался. Я глянула на него с удивлением. Дворецкий сказал:
– Не думаю, что это младшая горничная, миледи. Ей не продать коллекцию артефактов и ваши украшения.
– Отличный вывод, спасибо, – съязвила я. – А как же Фалкинс? Уж он-то сможет продать всё, что угодно.
– Тогда нужно подтвердить преступный сговор между бывшим дворецким и горничной.
Нокс говорил спокойно и уверенно. На мгновение мне показалось, что передо мной полицейский, но я решительно отмела эту мысль. Видела я полицейских в этом мире. Тупенькие и ограниченные.
– Раз вы такой умный, мистер Нокс, вы и подтвердите, – ответила уже серьёзно. Он поднял брови, но ничего не сказал, только поклонился.
– Чаю выпьете со мной? – фыркнула. Улыбка промелькнула на его лице, но Нокс сказал сдержанно:
– Благодарю вас за приглашение, но у меня много дел. С вашего позволения, миледи.
Пф! Ну и не надо. И не больно-то хотелось. Вот честно! Всё равно это не мой мир, не моё тело, не моя жизнь. На Нокса у меня нет никаких прав, и даже желаний возникать не должно.
Хоть и очень хочется.
Так, что мы имеем?
А имеем мы полный дом баб, которые все потенциально могли вступить в преступный сговор с бывшим дворецким и сделать слепки ключей. И одна из них теперь кусает локти, потому что Фалкинс наверняка наобещал ей с три короба и исчез вместе с сокровищами.
На это и нужно давить в разговоре с каждой из служанок.
В дверь постучали. Вошла одна из горничных – та, что помладше, совсем некрасивая. Она неуклюже присела в книксене и спросила робко:
– Миледи вызывали?
– Вызывала.
Я встала, прошлась по комнате. При этом искоса поглядывала на девушку. Та торчала на полу, не решаясь вступить на ковёр, скромно сложив руки на переднике. Я заметила, что пальцы её дрожат, цепляясь друг за друга.
Нервничает?
Ты нервничаешь, Цезарь, значит, ты не прав.
– Лизбет, я слышала, что у вас болеет мама.
Горничная вздрогнула и бросила на меня удивлённый взгляд, потом снова опустила его и пробормотала:
– Да, мэм, болеет.
– Если вам нужны деньги на лечение, я вам помогу.
Надеюсь, я не сказала это слишком вкрадчивым голосом. В этом теле пока научилась только не визжать, а остальные тональности нужно ещё потренировать. Лизбет шмыгнула носом – я услышала отчётливый звук – и вдруг упала на колени, сложив руки в умоляющем жесте, протянула: