Дворянин. книга первая. часть первая

Москаленко Юрий

Не заметил, как и уснул с курткой в руках. Разбудили, когда уже сумрак начал сменяться рассветом. Так, что тут у нас. Надел пострадавшую куртку, покряхтел и пошёл рассматривать стоянку и поле битвы. Мужики уже сняли шкуры с волков и освежевали кабана. И не такие волки и большие, как показалось мне ночью. Опять дилемма. Как тащить кабана весом под сто пятьдесят — двести килограммов? Придётся и Звёздочке волокушу делать, а мне идти пешком. Гору мяса, я сейчас не брошу ни при каких обстоятельствах.

Нечего такого, кроме суеты сборов и мелко идущего снега в дальнейшем не случилось. Утром перевязал проснувшегося Семёна и покормил жареной печенью. Наелись и напились сами,

накормили лошадей и двинулись в путь. Обрубили в четыре топора, кусок перегораживающего дерева на дороге и поехали в Медведки. Пешая прогулка на морозе, с ушибами…мать её так. Наконец, добрались до моего имения. Полдня затратили. Встречать вышла только часть крестьян.

— Егор, почему половина изб покинута? — спрашиваю его, хотя реально только треть.

— Переселились на время холодов. Вы же запретили рубить деревья — последовал ответ.

— Больные есть? — останавливаюсь и смотрю пристально на него.

— Немного…чахоточных.

— Чем лечитесь?

— Знахарка травы разные варит.

— Бери всех убитых лошадей, которых мы привезли и голову кабана. По справедливости… раздели на мир. Загружайте гнилое зерно и едем в Венёва к купцу. Как там его зовут? И какого… вы ему не сказали, что у вас новый барин?

Хлюбщин — опустил голову Егор.

— Пётр проверь зерно. Правду ли мне говорят? Переночевать в Венёва крестьянам есть где?

— М… — замямлил староста.

— Дадим часть ноги кабана. Не разочаровывай меня, а то я передумаю ставить мельницу в селе — хотя ещё после разговора с Иваном Акимовичем я уже сам в этом сомневаюсь. Ну как говориться — «идея засела», а другой пока нет.

— Порченное — прокричал Пётр, проверив мешки.

Как они его там отличают? По мне оно всё "порченое". Какое-то мелкое и несуразное.

— А что будет? — сразу вскинул голову староста.

— А вам доверять можно? Там техника сложная, а вы даже моё имя сказать позабыли — напираю на него.

— Вы зачем вообще зерном взяли? — спрашиваю, потому что не вижу смысла их действия.

— Так…это…часть…посеять хотели — насупился Егор.

— Куда сеять? Это сеять? — растерялся теперь уже я.

— Ну-у, вы же обещали дать землю в аренду. Аль передумали? — тут уже и Михайловы подключились.

— Мать вас так….агрономы хреновы — начинаю уже закипать я. Мое терпение с этой поездкой и всеми этими приключениями резко движется к нулю. Скоро буду принимать кардинальные меры. — Разве такое можно сеять? Да тут у вас вообще х…, пшеницу сеять не надо.

Немного «повоспитывал и наставил на путь истинный» старосту и Михайловых, пока остальные крестьяне догружали три телеги, использовали и наши. Отдали моим крестьянам по моему указу трофейную крестьянскую одежду, а старосте самый плохой топор. Наконец, караван двинулся в Венёва. Я уже на Звёздочке, укутавшись буркой. Фатей рядом на Рыжем. Трофейная лошадь тянет большую часть туши кабана, лошадиные и волчьи шкуры. Полицейские на телегах. Раненые в балке. Арендованные лошади уже третий день хрустят выделенным мной овсом, поэтому тянут. Бедные животные на казённой службе. Ещё немного бы и их самих пришлось бы тянуть.

Когда я первый раз был в Венёва, даже по сторонам не смотрел. Уже заметил за собой странную особенность. Воспринимаю поселение только со второго-третьего посещения.

Ближе к вечеру въезжаем в городок. Тут всё близко и рассмотреть не составляет труда. На весь городок только три каменных дома. Мы и направились к городскому магистрату, ориентируясь на недостроенную колокольню Николаевской церкви. Рядом строят и саму церковь. За ней располагается Покровская церковь. Нам налево,

к каменному несуразному дому в три этажа. Смотришь на него и скажешь, что строили лет сто назад, если судить по его внешнему виду. Нет, всё же в два этажа, а третий…что-то непонятное. Рядом две площади. Одна называется Красной, занятая мелкими торговыми рядами. Вторая Торговая. Тут уж обосновались купцы посолиднее, с магазинами и магазинчиками и мастерскими. И трактиры. А-то как же без них? Дальше несколько домов, кладбище и Ионно-Предтеченская церковь. Недалеко ещё один рынок, где торгуют скотом и сопутствующими ему товарами. Виден Воскресный собор, стоящий на высоком берегу реки Венёвки. Пипец, да сколько же их, этих церквей на такой маленький городок. Да тут жителей вместе с приезжими тысяч пять не больше. Я всё понимаю, надо, но не до такой же степени. Каменных церквей куча, а для жизни людей всего три дома нормальных.

Городок у меня оставляет впечатление временного перевалочного торгового места с церквами. Не хватает только челночников с клетчатыми сумками снующих туда-сюда и орущих на всех языках мира. Грустно.

Глава 15

Глава — 15.

Подкатили к магистрату, и я иду искать хоть какое-то начальство. Нашёл. Пятидесятилетнего штабс-ротмистра Гейдеке Людвига Егоровича, и нижнего полицейского чина проживающего тут же. Его тут же послали за ратманом Шаталовым Николай Андреевичем. Шаталов был владельцем и одного из каменных двухэтажных домов, где и проживал с семьей. На первом этаже лавки, магазины, контора и склад, на втором сам купец третьей гильдии со своим семейством. В основном он занимался торговлей скотом. Так как имело место быть нападение в стадии преступления, как гласило уложение от 1845 года, то он сразу и прибыл.

Передо мной ещё один пятидесятилетний крепкий мужик. Пришёл ратман в длинном крестьянском тулупе и в валенках, в шапке — колпаке из каракуля. Борода лопатой, длинные редковатые волосы с пробором посередине, которые сзади торчат во все стороны. Глубоко посаженные глаза осмотрели и ощупали меня очень внимательно.

— Помилуйте батенька, но мы не можем заниматься конфликтами между дворянами. Это может делать только военный губернатор Крузенштерн Николай Иванович или гражданский Добрынин Николай Николаевич — запричитал Гейдеке, выслушав меня. — Везите в Тулу и лучше не в полицию, а сразу в жандармерию.

Ну, глядя на этот городок, я уже и сам это понял. Толку в этом вопросе тут не будет. Постараются всеми силами спихнуть это дело на центр. И как можно быстрее.

— Ладно. Вопрос второй. Мои крестьяне работали у Хлюбщина, и он за работу подсунул им порченое зерно.

— Я завтра разберусь — говорит Гейдеке.

На этом мы и расстались. Расположились лагерем около магистрата. Ночевать в холодном здании с огромными потолками, я отказался наотрез. Попросил только подвезти дрова для костра, которых мы забыли захватить. Снимать какой-то дом я тоже не захотел в целях безопасности груза и мяса. Крестьянам из имения отрубили кусок мяса кабана и отправили ночевать к их знакомым. Распределил дежурства, а Савве пришлось ночевать на полу балка. Отдал по червонцу Петру с приятелем, как и обещал. Желающих полакомиться нашим мясом на дармовщину было и тут достаточно. То ли звери, то ли люди ходили кругами, недалеко от нас. В темноте слышны были только чьи-то шаги. Ну и бегайте, только к нам не лезьте. Дров я приказал не жалеть, чёрт с ними. Всё равно привезли целую телегу березовых дров за два с полтиной. Меньше, видите ли, не найти так поздно. Хапуги. Наличные деньги им подавай.