Дворянство Том 1

Николаев Игорь Игоревич

Гамилла с великолепным пренебрежением игнорировала ремарку нанимателя, всем видом показывая, сколь тщетны его потуги вырваться из пут взаимной ответственности.

Елена втянула носом воздух. Сухость высокогорья определенно смягчилась, этак недолго и к дождю прийти.

– Не ужарел?
– спросила она Артиго. Тот услышал со второго раза и помотал головой, дескать, нет.

Игрушек тебе, что ли, каких найти, подумала Елена. Хороший вопрос, а во что играют принцы? Если вообще играют… Про жизнь бономов ходили разные слухи, все как один весьма причудливые.

Дорога тянулась и тянулась не слишком крутыми загибами, лошадиные копыта в ровном, успокаивающем ритме топали по холодной земле. Солнце двинулось к закату,

багровые краски снова начали вытеснять желтизну с неба. За весь день путники не встретили ни души, что было, впрочем, объяснимо - «пассажиропоток» замирал до весны.

Кадфаль бормотал под нос, прикидывая, как бы похитрее и вкуснее приготовить добытых птиц на сон грядущий. Ему ответил Грималь, проявив недюжинное знание походной гастрономии. Собеседники быстро пришли к тому, что если на привале окажется глина или хотя бы грязь, то ворон можно без особых ухищрений запечь в обмазке. А если нет…

– Дымок, - прервал кулинарный диспут Насильник, щуря и без того узкие глаза. Старик, похоже, был дальнозорким, поэтому видел как орел.
– Прямо по ходу.

– Да, может те, кто обыграл… его?
– арбалетчица тоже прищурилась и закрутила винт баллестра. Чтобы не растягивать струну, Гамилла держала оружие боеготовым, однако не взведенным. Грималь хмыкнул и достал веревочную пращу. Что любопытно, слуга бретера сам на памяти Елены длинным клинком не пользовался.

– Места обжитые, - указал Кадфаль.
– Дорогой ходят, пусть и не часто. Впереди вон, развилка, дряни по обочинам накидали. Видать, селяне какие-то.

– Может, кабак?
– понадеялся Гаваль, словно у менестреля были деньги.

Странники накоротке посовещались, как действовать. Вариантов имелось три. Первый - дать крюк, обходя подозрительный дым. Второй - располагаться на очередную ночевку, а к источнику дыма подойти на рассвете (или опять же обойти, мало ли чего). Третий - шагать навстречу судьбе, рассчитывая обрести ночлег в тепле, может даже под крышей. Решили идти.

Хотя логичнее было бы встретить здесь трактир или даже гостиницу для миновавших перевал, странники, в конце концов, увидели полуразрушенный замок. В свое (и, судя по всему, очень давнее) время это был хороший замок, пусть и маленький - одна жилая башня, похожая на шахматную ладью, и несколько пристроек, окруженных стеной. Но то ли укрепление не раз штурмовали, то ли много лет от случая к случаю разбирали на строительный камень, а скорее всего и то, и другое - в общем, от некогда мощного сооружения осталась кривобокая башня и пара домов, больше похожих на скотные дворы или овощные базы. Местные жители активно промышляли огородом, над замком витал специфический и стойкий запах репы, желудевого хлеба, чего-то квашеного, а также вареной капусты, неизменного спутника сельской кухни любого достатка.

– Ждите здесь, - отрывисто приказал Раньян и пошел вперед, туда, где у пустой арки без ворот его ждало несколько мужчин примерно одинаковой степени оборванности. Они побросали нехитрую работу и собрались в плотную группу. Гендерное разнообразие создавала одна хрупкая девушка, которая походила бы на обычную крестьянку, кабы не руки, слишком белые и гладкие для простолюдинки. Елена уже давно обратила внимание, что сельская девочка может выглядеть сколь угодно юной, но руки у нее почти всегда будут старушечьи, изуродованные тяжкой работой. Городских женщин жизнь старила тоже быстро, но все же не столь ужасно.

– Нас не побьют?
– тревожно спросил Гаваль.

Новоприбывших и местных разделяло с полсотни метров. Раньян говорил о чем-то с предводителем, разговор казался вполне мирным, но в дороге может случиться, что угодно, поэтому все были настороже и глядели друг на друга с нескрываемым подозрением.

– Да не должны бы, - рассудила Гамилла, впрочем, не спеша разрядить баллестр.

Елена лишь криво

улыбнулась, она предполагала, что бретер, Кадфаль и Насильник могли бы каждый в одного без особых усилий разогнать местных. Впрочем, бог его знает, какие удивительные таланты могли скрываться у замковых, не говоря о паре возможных лучников, поэтому женщина отступила на шаг, приготовила ножны.

Наконец Раньян обернулся и махнул рукой, дескать, консенсус достигнут.

– Не, не побьют, - солидно сказал Кадфаль.
– А капустка на сон грядущий очень пользительна для живота.

– Ага, - мрачно фыркнул депрессивный Грималь, пользуясь отсутствием господина.
– Поутру как раз пользительно пронесет…

Он оглянулся на юного императора, скривился и шлепнул себя по губам.

Семейство замковладельцев состояло из пожилого, но еще крепкого фрельса и его дочки, той самой бледной тоненькой девушки лет четырнадцати. «Фрельс» шел за «бароном» и считался первой ступенью в лестнице настоящего дворянства. Все, что ниже уже относилось к презренной черни. Судя по всему, эта семья бедствовала и работала чуть ли не бок о бок с крестьянами, которым сдавала в аренду родовую землю. Однако сей факт гости дружно и тактично «не заметили». А хозяева не сказать, чтобы горячо порадовались гостям, но приняли в целом радушно, отчасти из долга гостеприимства, отчасти в расчете на хорошую беседу и новости. Как оказалось, сюда дошли слухи о смене власти, однако без всяких деталей, и провинциальные дворяне жаждали подробностей.

В самой башне, по-видимому, давно никто не жил, она выполняла представительские и защитные - на крайний случай - функции. Приезжих разместили в господском доме, где не было даже камина, его заменяла универсальная полусферическая печь, сложенная буквально из камней и глины в центре зала. Впрочем, путники, наконец, отогрелись и отмылись, пусть едва теплой водой. Причем они оказались не единственными гостями дома. Здесь уже расположился одинокий странник, по лицу типичный горец, одетый, впрочем, как рядовой наемник в поиске работы. Он был, кажется, ранен в ногу и по большей части молча лежал на охапке соломы. Помощи горец не просил, так что все его дружно (и вежливо) игнорировали.

Прислуживали гостям лично хозяин и дочь, притом все опять-таки дружно сделали вид, что это великая милость и знак уважения со стороны хозяев, а не отсутствие слуг. Хозяева, в свою очередь, с достоинством приняли серебряную монету от Раньяна - упаси боже, не плату, а честную бескорыстную благодарность. И после ужина бретер удовлетворил, наконец, тоску фрельса по новостям, очень аккуратно и регулярно ссылаясь на выдуманных описателей и рассказчиков, чтобы не дай бог, не сойти за очевидца. Елена же снова погрузилась в раздумья.

Она уже не раз слышала в разных вариациях, что мелкое служилое дворянство переживает скверные времена, причем повсеместно и далеко не первый год, скорее даже не десятилетие. Судя по всему, марксов тезис о накоплении и концентрации капитала безотказно работал и здесь. Богатые землевладельцы становились все богаче, умножая владения, выкупая, а то и забирая наделы у менее удачливых коллег. А «всадники» попроще терпели нужду, их родовые земли уходили в залог, а затем и распродавались. В лучшем случае обедневший рыцарь оказывался на положении ловага, то есть фактически наемника, который имел символическое земельное владение - только чтобы числиться в сословии - а жил за счет хлебного содержания магната, исполняя волю господина. Но это в лучшем. Остальные падали ниже и ниже, превращаясь в настоящих рутьеров, сержантов, а то и просто бандитов и прочий деклассированный элемент. Глобально исправить или хотя бы смягчить ситуацию могла бы хорошая, большая война, то есть грабеж и обширное перераспределение собственности в масштабах хотя бы королевства, но таковой не было уже почти столетие и не предвиделось.