Дворянство. Том V
Шрифт:
— Твою же ж, — пробормотал я. — Подопытные?
— Изменённые, — ответил молодой человек. — Виктор Олейник, — протянул мне руку. — Правая рука госпожи судьи.
Протянул руку в ответ, но ничего больше не спрашивал. Однако парнишка сам пошёл на диалог, пытаясь объяснить, что здесь происходит и для чего тут я.
Олейник был самым приближённым к этой странной даме в белом. Посредственный телепат с не самыми сильными способностями. Но как он мог быть правой рукой такого, как судья? Всё оказалось куда проще, чем я думал.
На мой несколько наглый вопрос о его силе, он ответил просто. Он не пережирает артефакт. То есть, в связи со своими особенностями и способностями, не может получить перенасыщение, и вполне себе может использовать добрый десяток боевых артефактов до тех пор, пока последний противник не падаёт замертво.
Такой, живой «проводник», получается.
Владимир Петрович, с его слов, давным-давно находится под наблюдением вышестоящих органов. И на данном этапе «шпионажа» вскрылись многие моменты. Начиная с того, что нашли на заброшенной ферме ещё вчера. Матка, со слов Олейника, принадлежала этому месту.
Это узнали в сравнительном анализе, с помощью какого-то там оборудования.
— Это что же получается, — удивился я. — Жожоба сам производил маток?
— Да, — вяло улыбнулся Виктор. — Мы тоже не сразу поверили, когда обнаружили это. Но этот мутант занимается этим достаточно давно. Вспомнить вот, например…
Когда он мне озвучил случай, который произошёл со мной в самом начале моей жизни в роли носителя, я даже рот открыл от удивления. Так это получается, тот самый дикий, укусивший Вадима, моего покойного лучшего друга, это дело рук Жожобы?
Сволочь! У меня точно не осталось сомнений, что его нужно ликвидировать! Что же он наделал ещё за эти месяца?
— Также есть подтверждения, что это именно он создал отряд «Серебряные корни». Тут уж извини, Ярослав, — он виновато улыбнулся и пошёл вперёд, проходя ряды к образцам, — ничего не могу рассказать.
— Тогда почему ты сейчас это рассказываешь?
— Так судья сказала, что именно ты его убьёшь. Правда, об этом, кроме меня и её никто не знает. К слову, как ты собираешься справиться с ним? Ты же тоже мутант, да и послабее будешь!
Ага. Значит, он не такой уж и «доверенный», раз не знает, что я девиант. А ещё, меня терзает смутное сомнение, что он не совсем тот, за кого себя выдаёт. Нет, разумеется, он помощник судьи и это неоспоримый факт, но не работает ли он на две стороны?
— Я понятия не имею, — запротестовал я. — Что за ересь ты несёшь! Кого я там убить обязан?!
Виктор лишь улыбнулся на мой ответ, и, коснувшись рукой одного из аквариумов, забормотал:
— Они, даже несмотря на месяц опытов, до сих пор несовершенны. Совершенной была лишь одна и та погибла на зачистке.
— На какой зачистке?
— Вчера на ферме. Не знал, что ли, что там была не только матка, но и дикая с красными глазами?
Так. Стоп. Что-то я ничего не понимаю. Как это Виктория обыграла ситуацию с судьёй, что я вообще тут оказался не при делах? А?
— Красноглазая?
— Угу, — Виктор шлёпнул по стеклу и резко повернулся ко мне. — Сильнейшая дикая, с разумом. Представь себе!
— Невозможно, — покачал головой, начиная играть в игру «обмани» собеседника. — Дикие безумны и не поддаются контролю!
— А вот и нет! — возразил он, как-то странно улыбаясь. — Я сам видел умных! Видел разумных диких!
Над его головой не было никакого свечения. Он говорил правду, но он не знал, что я могу её видеть. И в кои-то веки я вспомнил про свою способность, которую почти перестал использовать, ссылаясь на свою интуицию.
— Мне кажется, ты не особо честен со мной, — начал я, реагируя на его ответ и появившееся свечение.
— Честен!
— А с судьёй?
— Тоже!
Ну-ну, пацан. Оно и видно. Интересно, если я судье скажу о тебе, кому она поверит?
Я больше не разговаривал с Виктором. Внимательно изучал каждый экспонат, который хранился в аквариуме с желтоватой жидкостью. Здесь не было чего-то великого, сильного, что я был бы готов обнаружить. Так, неудавшиеся эксперименты, с которых качали, как я понял, концентрат.
И я оказался прав, когда дошёл до самого конца этого музея.
У дальней стены были небольшие колбочки, к которым тянулись трубки, казалось, от каждого аквариума. И вот эти самые колбы были почти наполовину заполнены оранжевой субстанцией, цель которой — усилить способности носителя. И по большей части, именно тех, кого называли дикими.
С судьёй удалось поговорить лишь спустя три часа, как я закончил своё знакомство с обратной стороной опытов Владимира Петровича. И то, разговор выдался не совсем удачным. Ибо я и сам начал не с той «ноты». Ответ, разумеется, был в той же манере.
— … ты считаешь, что я настолько глупа, что не видела бы очевидного? — в её тоне чувствовались нотки раздражения. — Ярослав, твой вопрос очень некорректен.
— Почему? — удивился я. — Я же…
— Молчать, — оборвала она меня. — Я прекрасно знаю и осведомлена о каждом из моих подчинённых. И ты думаешь, я бы не узнала, что Олейник работает не только на меня?
— Так вы знаете или…
— Знаю, прекрасно это знаю, — сказала женщина и, отвернувшись, вышла из торгового центра, оставив меня в полном недоумении.
Что я такого сказал-то?
Но несмотря на немного грубый разговор судьи, мои мысли перешли в новую «степь». Опыты и эксперименты Жожобы не казались мне полной дикостью. Наоборот, мне было очень любопытно, для чего ему это всё. Уж явно он не будет создавать себе питомцев с нереальной силой и контролировать их, устроить какую-нибудь войну. Нет.