Дворянство. Том V

Ткачев Андрей Юрьевич

— А кто она такая? — озадачился я, пытаясь проявить интерес. — Внебрачная дочь Владимира Петровича?

— Что? — она нахмурилась, а затем позволила себе рассмеяться. — Боже, нет! Как вообще можно было про это подумать?! Это сильный маг ветра, который пропал много лет назад! Ты не представляешь, она всё это время была жива, и этот… — она грязно выругалась, обзывая Владимира Петровича самыми нелестными словами. — … всё это время держал её у себя взаперти. Представь себе!

— Офигеть, — я пытался быть максимально обескураженным. Точнее, показывал

это. — Он, похитил её, получается?!

— Ставил свои эксперименты. Правда, теперь она мертва. Нам предстоит выяснить, что именно он с ней делал всё это время, а там уже… да кому я могу сообщить? Глава новой семьи Ветровых — вдова.

Я не стал ничего отвечать. Понимал, что любое лишнее слово поставит жирный крест на моей судьбе. С такой, как она, нужно действовать и вести себя аккуратно. Ибо, не дай бог, она что-то заподозрит, и тогда начнётся что-то воистину жуткое.

Стоп. Так я ведь ко всему этому причастен! Получается, я последний свидетель и последний исполнитель половины мерзостей, которые проделывал Жожоба? Вот тебе и раз, я в таком ключе на всё это не смотрел. И что будет, если они узнают, что и я причастен ко всему этому?

Я внимательно посмотрел в пустые глаза судьи, которая, скорее всего только и думала, что поскорее бы закончить здесь и заняться чем-либо более умиротворённым. Понял для себя, что она здесь надолго и что мне точно здесь ловить нечего и только, было, собрался уходить, как она остановила меня.

— А зачем ты здесь? — послышался вопрос, на который я даже не смог придумать ответ. — Договаривались встретиться с боссом?

— Ага, — виновато хмыкнул я. — Кто же знал, что здесь такое…

— А ты же ещё и его преемник, — вдруг сказала она. — Документы нашли, что он готовил тебя на своё место. Знаешь что-нибудь об этом?

— Разумеется, нет, — возмутился я. — Тем более, этот старик всегда строил свои планы, но не рассказывал о них. На кой-чёрт мне заниматься всем этим, если моя задача — ловить и убивать носителей, неугодных городу?

— С этой задачей ты хорошо справляешься — хмыкнула судья. — Только не всегда обдуманно. Кстати, сегодня прилетел Смокин. Думаю, он потребует встречи с тобой.

— Когда?

— А кто знает? — она пожала плечами и села за стол Владимира Петровича. — В любом случае я бы не рекомендовала тебе покидать город. Лучше будь поблизости, чтобы, если что, мы смогли встретиться и всё обсудить.

— А что обсуждать-то? — все ещё не понимал я. — Зачем я вам?

— Как зачем? — она внимательно посмотрела на меня и принялась рыться в ящике. — Затем, Ярослав, что ты хоть и неназванный преемник Жожобы, но по документам им и являешься. Будем думать, как с тобой быть и что тебе позволять.

Ага. Щас. Вот делать мне больше нечего, чем возиться с такими, как ты. Мне больше по душе быть наёмником, чем видеть и слышать тебя каждый день. И уже тем более, я не собираюсь выслушивать твои приказы и не собираюсь быть удобным лидером.

«Правильно думаешь, Ярослав, — заговорил Сумкин. — Эта старая проныра уже всю плешь проела. Была бы умной, сразу бы кинулась в погоню, а не устраивала рейд-осмотры заведения Петровича. Но нет же, сидит здесь, пальцы гнёт. Думает, как говорит, как тобой управлять будут!»

«Никто мной управлять не будет, — отозвался я. — Никогда».

«Посмотрим, как она всё это перевернёт, — усмехнулся Сумкин. — Может, тебе, наоборот, понравится быть удобным щенком для всех сторон. Гляди и бизнес потянется».

«Захлопнись!»

«Всё, молчу-молчу, — рассмеялся Фёдор. — Я бы на твоём месте съел её и свалил бы всё на Петровича. Сейчас на него все странные висяки и массовые убийства свалить можно. Хотя, скорее всего, так и сделают. Так что, даже если он достигнет своего „бога“, боюсь, ему спуска не дадут. Хотя… кто такие лидеры и кто такой бог, верно?»

* * *

С событий, которые произошли в моей жизни, прошло трое суток. Никакой Смокин так и не добрался до меня, а судья даже не соизволила позвонить, чтобы сказать, как обстоят дела в офисе Жожобы. Но тем не менее, мне было лишь спокойнее от этого.

Аня пришла в норму лишь на второй день, а Максим действительно оказался очень полезным малым. Помимо того, что он докладывал мне о том, что происходит в окрестностях базы сильнейшего мутанта. Он также давал дельные советы насчёт лечения дикой. Ну, Ани, если быть точнее. А ещё он оказался не таким слабым магом, как я думал на самом деле. Смог притащить с собой в багажнике двух диких, которых Аня и съела в лесополосе, подальше от случайных свидетелей.

Удивительный этот Максим. Очень удивительный и очень удобный. Что, разумеется, вызывало у меня только подозрения.

На третьи сутки мы позволили себе сходить в университет и почувствовать себя обычными смертными, которым далеко не до пустяков в виде носителей побоищ против диких и интеллектуальных, политических войн, лидеров дворянства.

Но как в любой другой день, всё меняется. Иногда малозаметно, а иногда и сильно.

Последней парой для нас была социология, которую проводил далеко не самый приятный человечишка, лишённый дара, который был у нас. И на этой паре обычно половины аудитории уже просто не было, а другая половина, более сдержанная и менее ленивая, пыталась миролюбиво заниматься своими делами.

Кто-то играл в смартфоне, кто-то трепался, а кто-то типа меня, мог, например, просто спокойно поспать. И именно сегодня на это занятие пришёл гость. Тот самый, неприятный для меня и интересный для остальных.

Когда ещё в начала занятий в аудиторию пришёл ректор, низкорослый мужчина, который считает себя символом почёта и уважения, я призадумался. Почувствовал некоторую угрозу в его словах. А когда в аудиторию, по приглашению ректора пришёл гость, который когда-то учился здесь, а сейчас сам является ректором, но в столице, у меня не осталось сомнений, что это подстроенная акция.