Дворянство. Том V
Шрифт:
Во-вторых, когда эта игла или что там… двигается, часть раствора попадаёт не туда, куда нужно, и мне становится легче.
Вот он, шанс выйти живым. А интерес-то просыпается. В ту же секунду до меня донёсся тихий голос симбионта.
Только она не говорила что-то конкретно, она просто выкрикивала моё имя. Ну что же, значит, ещё не всё потеряно?
И что было самое главное — мне не было скучно. Цель — выжить и снести старику голову, стала идеей фикс. И мне нравилось это.
Закашлялся ещё раз, выплёвывая перед собой кровь, и Жожоба даже преподнёс к моим губам салфеточку. Как любезно с его стороны.
— Ну же, Волконский, не загибайся раньше времени. Мне всегда было интересно, что чувствовали носители, сидя на твоём месте.
Ах да, и в-третьих, в кармане моих штанов были четыре колбочки. В момент кашля я чувствовал их кожей ног, как бы смешно это ни звучало. Как мне их разбить? Я же смогу выпить их только… своей кожей? Какая разница, как концентрат попадёт в кровь? Резко дёрнуться, чтобы они сжались и давлением ткани разбились?
А смогу ли я выпить их кожей?
Стоп. Если они разобьются, то повредят моё тело, а значит, появятся раны. Что приведёт к одному итогу. Концентрат попадёт напрямую в кровь!
Боже, как же это интересно! Мне чертовски нравится! Это выживание и выпутывание из, казалось бы, безвыходной ситуации будоражит мой мозг!
— Волконский? — вновь раздался голос Владимира Петровича. — Ты всё? Ушёл в себя от осознания своего положения?
— Пошёл ты, — огрызнулся я, пытаясь дёрнуться. — Боже, что ты вливаешь в меня, почему так горячо?
Судя по испуганному выражению лица мутанта, он действительно поверил, что мне больно. Но Жожоба боялся, что что-то сделает не так. Подошёл к монитору, ткнул что-то на экране, и, видимо, жидкость, которую он вливал в меня, чтобы парализовать мои способности, стала литься меньше.
Но я дёрнулся ещё раз, пока не услышал хруст и не почувствовал, как осколок впился в мою ногу.
Получилось. Одна из четырёх разбилась. А может, и не одна.
— Что это было? — озадачился мутант, внимательно смотря мне в глаза.
— Зуб, — прошипел я. — Ты что, сволочь старая, вливаешь в меня? Что за боль? Что это?
Я закашлялся ещё раз и почувствовал, как что-то начало течь по моему затылку. Значит, эта ерунда в моём мозгу, вышла окончательно. Теперь мне нельзя было, чтобы он заметил это. То есть, не дать ему двигаться. Пускай дальше маячит перед лицом, пока я прихожу в себя. Останется только надеяться, что я смогу восстановиться быстро.
А он, всё же качает что-то из меня.
— Это яд красного, — улыбнулся тот. — Помнишь диких, у которых глаза светились не оранжевым цветом, а красным?
— Ну?
— Они ядовитые, как оказалось. Их кровь парализует любого носителя, который не относится к их типу. Даже обычных диких и таких, — он кивнул в сторону Ани, — как она. Саша, солдат, которого тебе всё же удалось одолеть, имел иммунитет к этому яду. Я бы даже сказал, он был…
— Богом, — ответил я за него. — И что, богу наплевать на яд?
— Именно! Только вот за ним никто не пришёл, как думаешь, почему?
Я внимательно посмотрел на него, закашлялся, чувствуя, что больше ничего не прикреплено к моему мозгу и приторно-болезненным тоном, ответил:
— Потому что его сердце было соткано из нескольких симбионтов. Он уже был богом, но сам того не понимал. Только вот два основных бога носителей не готовы принять его в свои ряды. Не хотели, чтобы он стал в ряд с ними.
— Занимательно, — кивнул Владимир Петрович и пошёл в сторону Ани. — А я думаю, потому что в нём слишком много всего намешано. Он был обычным человеком и стал диким. Затем сильным диким. Если бы он первоначально был носителем, то и боги отнеслись бы к нему не так наплевательски. Понимаешь, о чем я?
— Допустим…
— Вот взять твою суженую. Была девиантом и стала дикой. Наполовину. Вот из неё я бы смог сделать бога, думаю… я так и сделаю! Это же так интересно!
— Не смей, — прорычал я, не испытывая чувства агрессии. Пускай этот старый хрыч верит в мою слабость.
«Ярослав! — донёсся до меня голос симбионта. — Ярослав!»
«Что?!»
«Ты слышишь меня? Наконец-то!»
«Да и до этого слышал, просто тихо, когда в меня вливали одну ерундовину. Что хотела? Пообщаться? Пожаловаться?»
«Я хочу на свободу!»
«Подожди. Мне нужно чуть-чуть восстановиться, и я выбью все зубы этому выродку».
Она начала говорить что-то про присутствие кого-то сильного, но я отключил её у себя в голове. Выставляя вполне качественный ментальный блок. Слава богам, ко мне возвращаются силы!
— Ну, не тебе решать, — тем временем продолжил Владимир Петрович. — Не знаю, сколько ты будешь готовиться, но, мне кажется, процесс идёт быстрее. Вон, посмотри, — он указал рукой на какое-то устройство, с колбой в прозрачных панелях. — Уже пять капель твоего симбионта у меня здесь, в пробирке. А знаешь, если бы и остальные, такие как Тиана, например, были бы в сознании, как и ты, то я бы не потратил недели, превращая их в жидкое состояние. Эх, если бы я только знал…
После его слов я почувствовал, как в моём порезе начинает что-то происходить. И эти чувства можно было описать, как нечто мерзкое. Словно в моей ране появились усики, которые что-то искали. И следом раздался ещё один треск, а я, маскируя его, начал громко кашлять.
— Выруби это!
— Не могу, — расхохотался мутант. — Больно, да? Но, увы, ты проиграл. Я не выпущу тебя. Ты исчерпал свою полезность в моём деле.
Любопытно. Мой организм сам ищет усиление? И поэтому мутировал физически где-то в области пореза, чтобы достать крупицу силы?
Но следом по моему телу пробежалась волна. И её невозможно было не заметить.
— Что это? — завопил Владимир Петрович, и случилось нечто.
Все шланги, которые были прицеплены ко мне, начали один за другим отваливаться. Словно тело, кожа, или вены, во что они там были воткнуты, просто затянулись в местах ран. Словно мой организм сам очистился от этих паразитов.
— Как такое… — зашипел Жожоба, — возможно?
— Ты же сам сказал, — спокойно ответил я, вырывая руки из «плена». — Что яд не действует на бога. Только ты не учёл одного, что сам сковал бога и попытался его убить.