Дворянство. Том V
Шрифт:
А что вообще он мог понять? Он слаб. Немощен. Скучный.
— Знаете, Владимир Петрович, — я с разворота, всадил ему свою ступню в голову, откидывая от себя на десяток метров, — как я питаюсь носителями?
Мутант тут же встал на ноги и рванул с большим желанием убить меня.
— Мне достаточно коснуться его. Сердца, например, или тела…
Он пронёсся мимо в очередной раз, и в очередной раз я «откусил» от него кусочек.
— Вот, например, вендиго, — Жожоба опять прошёл мимо и опять лишился силы, — нужно сожрать тело своего соперника, чтобы получить усиление или способность, — опять коснулся и опять «съел» крупицу его симбионта. — А мне достаточно лишь посмотреть на слишком слабого носителя, чтобы высосать из него силу. И коснуться более серьёзного противника, чтобы…
Последующие атаки были лишь щекоткой для меня. Я даже в сторону не уходил, понимая, что не получаю никакого урона. Он дрался из последних сил, из последних сил пытался пробиться через мою защиту, оторвать от меня кусок или порезать. Но все его касания были бесполезны.
Я просто щёлкнул Владимира Петровича по лбу, и он отлетел от меня, но больше уже не встал. У него не было сил, чтобы встать. Не было сил, чтобы сопротивляться. И я в издевательской манере просто пошёл в его сторону. Продолжая говорить то, что не закончил.
— У меня есть причудливая способность, — я наступил на его руку. — Я могу питаться касанием, как и делал это долгое время. Мне жаль тебя, Владимир Петрович, — я посмотрел на его безумные глаза. — Мне жаль, что ты настолько слаб, что не способен есть так, как это делаю я. Несправедливо, правда? Ты живёшь столько столетий на этой земле, но так и не получил такую способность, как у меня, или более грубую, как у вендиго. И прямо сейчас тебя отделал юноша, который и половину человеческой жизни не прожил.
В следующую секунду что-то спрыгнуло в нашу «клетку». Когда я поднял голову к потолку, спрыгнуло ещё три тела, а затем, я с удивлением уставился на лицо моего помощника, верного слугу, Максима.
— Ярослав Алексеевич, — монотонно проговорил он, — нам пора.
— Куда это? — я не понимал, что происходит. — Ты что здесь делаешь и как сюда попал?
Максим лишь едва заметно ухмыльнулся в ответ и кивнул в сторону трёх силуэтов за его спиной.
Мне хватило одного взгляда, чтобы увидеть нечто могущественное. За спиной Максима, в каких-то двадцати метрах от меня стояли три великих существа. Их сердца слепили меня, и не так, как слепило сердце солдата-дикого. Они были величественными, могущественными… меня не покидало чувство, что я должен был пасть на колени и просить о пощаде.
Но я сопротивлялся этому чувству как мог. Всё из-за того, что чувствовал, что это лишь наваждение.
— Курьер, — прошептал Жожоба, поднимая одну руку и протягивая её к Максиму. — Ты пришёл за мной, чтобы я бросил вызов богу!
— Я пришёл, чтобы представить их, — отрицательно покачал головой Максим. — Но не вам, старый мутант, пошедший по неверному пути, а ему.
Жожоба повернул голову и посмотрел на моё изумлённое лицо, затем попытался засмеяться, но начал захлёбываться своей кровью.
— Дитя, — раздался голос от трёх силуэтов, которых я даже рассмотреть не мог из-за свечения. — Закончи своё дело и возвышайся рядом с нами.
Максим в это же время положил мне руку на плечо.
— Ярослав Алексеевич, и вправду, чего тянуть время? Пора заканчивать, а то, знаете ли, стоять тут, как-то скучно… — подмигнул он мне.
Меня немного поразили его слова, и… тут я всё понял. Понял всё насчёт этого самого Максима и насчёт его свечения над головой.
Получается, он всё время был тем самым курьером, покорным слугой богов, который был предвестником их прихода. Поэтому он не мог мне рассказать, сколько на самом деле ему лет. Именно поэтому он не мог до конца открыться мне.
Поэтому над его головой была эта сетка то ли телепата, то ли чего-то ещё. И всё время он был под носом. Всё это время!
— Обидно, да? — я опустил голову к сильнейшему когда-то мутанту. — Курьер всю жизнь был у тебя под носом. Он служил то одному носителю, который должен был возвыситься, то другому. И никогда не был на службе у тебя, старого мутанта.
— Захлопни рот, выродок, — плюясь кровью, завопил Владимир Петрович. — Ты недостоин…
Я наступил ему на горло, чтобы услышать хрип, и чтобы он замолк.
— Знаешь, я никогда не преследовал цель стать богом. Нет, разумеется, последнее время мой симбионт часто мне говорила об этом, — увидел его обезумевшие глаза и с большей, издевательской улыбкой продолжил: — Да-да, я разговаривал с ней почти всё время, как стал носителем. С ней и с другими, поглощенными мной сильнейшими. Даже трус Аляев, который в тайне прислуживал тебе, и тот разговаривал со мной, хотел пожить ещё чуть-чуть. Только это, старик, я надеюсь, что тебя я не услышу, ибо с тобой слишком скучно.
Ногу вдавил до хруста, затем под одобрительный кивок опустил руку на его сердце.
Симбионт сильнейшего мутанта втянулся в мою руку, словно был соком, а моя рука — трубочкой. Если бы я хотел, я бы ещё и изобразил этот противный звук, но не стал. Лишнее это.
— Занимательная способность, — раздался женский голос, незнакомый мне. — Впервые вижу, чтобы наше когда-то дитя, могло питаться таким методом. Ты действительно стал сильнейшим девиантом, нашим потомком, владеющим двумя типами наших сердец. И ты достоин того, чтобы стоять рядом с нами.
— Господин Волконский! — голос Владимира Петровича раздражал только своим звуком.
Я открыл глаза, оторвал голову от подушки и распрямился.
М-да уж, уже год прошёл, а Великий Петр, бог-маг, так и не закончил свои издевательства. Кто бы мог подумать, что такое высшее существо вообще способно на юмор.
Повернул голову в сторону, посмотрел на идеальное во всех смыслах тело Ани, которая мирно сопела на своей подушке, и резким движением вскочил с постели. Накинул на нагое тело халат и открыл роскошную дверь из красного дуба, с детальными, старославянскими рисунками.