Двойная честь

Сударева Инна

Корт с наслаждением напился. Вода была прохладной и вкусной и сияла теплым золотым светом. Этот свет – Шип почувствовал – разлился в его теле свежими силами. Полегчало, и в голове прояснилось.

– Родниковая?

– Конечно, – пожала плечами Майя, присаживаясь рядом с молодым человеком на мох возле камня. – Из того родника, что в нашей священной роще…

Пока Корт наслаждался водою, девушка прошлась по полю боя и осмотрела пафарийцев – всех тех, кого свалил Шип.

– Ты их убил, – прошептала она. – Все мертвы. Но как? Ни ран, ни крови.

Неужели только из-за того, что ты на них руками махал?

– Это я в них светом кидался.

– Это как?

Теперь молодой человек хмыкнул:

– Это так, как получалось.

Майя нахмурилась и надула губы:

– Не хочешь говорить, ну и не надо. Упрашивать не стану.

Побурчав, подошла, села рядом у камня, с наслаждением вытянула ноги на мягком мху.

Корт вернул ей фляжку.

– Так ты ответь: болеешь? – вновь начала расспросы Майя.

Шип отрицательно мотнул головой.

– Чего тогда падаешь в самый ответственный момент?

Корт пожал плечами, а через минуту сам спросил:

– А ты здесь откуда?

Майя сунула руку за пазуху своей теплой стеганой куртки, достала кулек с сушеными сливами, кинула пару ягод себе в рот, предложила лакомство Корту. Молодой человек не отказался.

– Я тут давно, – жуя, начала рассказывать девушка. – Надоело мне в Лидином гнезде сидеть. Потянуло к родным местам… Твой поселок ведь тоже где-то здесь был?

– Был.

– Да, – вздохнула Майя. – Я и матушкину могилу нашла. На Кривой тропе. Помнишь? Ты ее под ивой похоронил. Ива сейчас такая огромная, раскидистая. А на том месте, где мама моя лежит, кусты шиповника выросли. Жаль, я не видела, как он цветет. Осень все-таки…

– Осень, – эхом отозвался Корт.

– Да, – опять вздохнула девушка. – А березы в нашей священной роще такие высокие, такие могучие стали. И красивые. Загляденье просто. Я повязала на их ветви алые ленточки. Много-много. Это ведь принесет мне счастье. Так?

– Так, – кивнул молодой человек.

– Я себе тут недалече шалаш на вязе соорудила, – продолжала рассказывать Майя. – Знаешь, так хорошо в родном лесу. В кое-то время за последние месяцы я спокойно сплю. На дереве, – она хохотнула, но как-то грустно. – А ведь до этого – перина, кровать необъятная были. Вот скажи – чего ж человеку для счастья надо?

– Покой в душе, – ответил молодой человек.

– Правда? – задумалась рыжая. – Наверно, ты прав… Да вишь, недолго тут спокойно было. Откуда эти черные взялись? И вы тут доспехами на всю пущу разгремелись. Я ваши отряды еще вчера заметила. Решила последить пока. За тобой, за белой мышью твоей.

– Опять? – улыбнулся Корт.

– А куда от привычки денешься? – усмехнулась Майя и забросила в рот еще пару слив. – Я видела Донна среди ваших рыцарей. Как он там? – спрашивая, постаралась, чтоб голос был безразличным, ленивым, но получилось плохо – в нем дрогнули-таки ноты беспокойства.

– Не хочешь сама у него узнать?

– Разве я могу? Я ведь – беглая преступница. Мало ли – головы лишусь прямо в родной пуще, – хмыкнула девушка, смахивая прочь зацепившийся за коленку сухой, почерневший листик.

– Не думаю, что Аврора станет тебя карать. Что ж получиться – она зазря тебя спасала?

– А. Ты все знаешь.

– Надеюсь, после этого вы с ней подруги? И не станете собачиться, как в старые добрые времена? Ну что? Идешь со мной? – Корт поднялся, отряхнул штаны и куртку, поправил пояс. – К Авроре, к Донну? Он, по правде говоря, в последнее время мрачнее тучи. Часто сидит у костра один, допоздна, и все в небо звездное пялится. Верный признак тоски по одной рыжей даме.

– Уговорил! – Майя даже подпрыгнула. – Только лицо я на всякий случай спрячу, – и натянула на голову свой капюшон, связанный из толстых, бурых ниток: он закрыл рыжую шевелюру девушки и верхнюю половину ее румяного лица, а нижнюю половину девушка заслонила широким шарфом – до самого носа. – Теперь – пошли!

* * *

Аврора нетерпеливо ходила туда-сюда по поляне, на которой ее оставил Корт, и сшибала палкой заснеженные метелки с длинных и высохших стеблей, торчавших там и сям. Гвардейцы стояли рядом, держа за поводья своих коней, и ждали распоряжений своей госпожи.

Увидав взъерошенного и ободранного Шипа, который выбирался из зарослей, императрица, отшвырнув палку в сторону, бросилась к молодому человеку:

– Что? Как? – и тут же отпрянула, увидав за спиной Корта тонкую и подозрительно знакомую фигуру.

– Славно нынче в лесу, – улыбнулся Шип, – можно встретить старых знакомых.

Майя поклонилась Авроре:

– День добрый, ваше величество.

– Привет, привет, – пробормотала та, будучи в легком замешательстве (никак она не ожидала встретить Майю именно здесь и именно сейчас). – А ты что тут делаешь?

За Майю взялся отвечать Корт:

– Она много чего делает. Совсем недавно, например, она мне жизнь спасла.

– Здорово, – прокомментировала это известие Аврора. – Что ж, добро пожаловать в наш отряд. Ты ведь останешься с нами? Или у тебя другие планы?

– Мне б Донна повидать. Скажу ему пару слов и уйду обратно в лес, – сказала Майя.

– А если он не захочет, чтоб ты уходила? – поинтересовался Корт.

Рыжая хмыкнула и вопросительно глянула на Аврору. Та сообразила и проговорила:

– Я не против того, чтоб ты осталась с нами. Только для безопасности побудь пока мальчишкой. Будто ты – новый оруженосец Корта. Он теперь такой важный господин, что ему одного оруженосца мало.

– Идея неплоха, – кивнул молодой человек. – Сейчас я тебе, господин новый оруженосец, и работку подкину.

– Работку? – Майя нахмурилась.

Аврора же удивленно приподняла брови.

Корт без лишних объяснений направился в сторону огромных вековых лип, что нависали над старыми яблонями и из-за своих поникших веток казались темными уставшими великанами.