Двойная игра
Шрифт:
Вновь вмешивается Йохен:
— Тогда здесь должна была остаться вторая машина.
— Нет. Надо исходить из того, что преследователей было как минимум двое. Один из них мог сесть за руль второй машины.
Вернер качает головой:
— Не могу себе представить, что они в этом случае делали бы дальше. Вряд ли бы им удалось переправить машину назад через границу. Они попались бы при первой проверке документов.
— А если бы один из них предъявил документы убитого? Если между тем и другим существовало внешнее сходство?
— Слишком рискованно для тех, кто планирует
В разговор вновь вступает Йохен:
— Значит, машина должна быть где-то здесь, по эту сторону границы. Может, ее просто поставили где-то недалеко от автострады.
Его дополняет Вернер:
— Во всяком случае машина не могла раствориться в воздухе.
А Йохен заключает:
— Точно так же, как и вторая фишка для го.
«До чего же любят фантазировать эти два стреляных воробья», — с удивлением думает Эрхард Холле. Он никак не может понять, при чем здесь вторая фишка и почему они так упорно стремятся ее найти. Уважение к старшим несколько смягчает иронию, звучащую в его голосе:
— Однако не обнаружено ни второй автомашины, пи второй фишки для го. И ничто не указывает на то, что их когда-нибудь удастся обнаружить.
Йохен вздыхает:
— Да, по крайней мере, не сейчас. Может, приехать сюда весной, когда растает снег?
— Что касается меня, то я не располагаю временем…— Голос Холле звучит несколько раздраженно. — Однако позвольте спросить: почему вы оба так уцепились за эту вторую фишку?
— Потому, дружище, что, как я тебе уже говорил, без этой фишки ты не продвинешься ни на шаг. — Вернер хватает первый попавшийся прутик, торчащий из снега, и со свистом рубит им воздух.
— Стоп! — Холле выхватывает у него прутик и вновь втыкает его в снег. — Это маркировка. Здесь лежала фишка для го, найденная во время осмотра места происшествия.
— Ах нот оно что! Тогда продолжай искать дальше. Да побыстрее!
— Позвольте только спросить: а зачем? — От обиды голос у Эрхарда Холле становится совсем тихим. — Несколько ночей я провел перед монитором, знакомясь с делом «Мертвый глаз», записанным на компьютере. Меня, вероятно, можно упрекнуть в тупости — ради бога! — но не в том, что что-то от меня ускользнуло. И я не понимаю, почему вопрос о том, зачем нужна вторая фишка, именно вторая, запретен.
— Вернер, а может, он действительно пропустил какой-то кусок пленки? — спрашивает Йохен.
Вернер уже заметил знакомую складку обиды на лбу Холле, напоминающую складку на морде таксы, и не в силах сдержать ухмылку:
— Да конечно же! Учебный материал обезличен и кое в чем не полон. Доктор Баум был важным лицом. И многое говорило за то, что, после того как он исчез с нашего горизонта, он таковым и остался. Извини, Эрхард, ты, конечно, не можешь всего знать. В своем описании доктора Баума я опустил некоторые детали. Йохен, объясни ему!
— Баум всегда носил с собой две фишки — белую и черную — и постоянно перебирал их пальцами, демонстрируя что-то вроде фокуса. Если он каким-либо образом связан с твоим новым делом, то по логике вещей в мозаике вещественных доказательств недостает еще одного камешка — второй фишки. Одна
Шик-шак-шик-шак-шик-шак-шак!
Они вздрагивают и оборачиваются. Совсем рядом, за их спинами, опять кричит птица.
— Сорока! — восклицает Йохен. — Знаете сказку о сороке-воровке? Может, она и утащила вторую фишку?
Вернер басит:
— Фишка для го — это вам не серебряная ложка. Хотя здесь кое-что и напоминает сказочное царство, мы не имеем права вести себя как сказочные герои. — Он смотрит на Холле: — Либо ты вызовешь поисковую группу, либо мы сами проделаем эту работу.
— Вот это да! Уж лучше добраться до сорочьего гнезда. — Йохен смеется, и в его смехе сквозит раздражение.— Когда здесь работали специалисты-трассологи, снега еще не было, и все-таки они нашли черную фишку на темной почве. Почему же, спрашивается, они не обнаружили белую, которая была бы куда заметней, если бы вообще существовала в природе?
— А теперь мы должны найти в снегу белую фишку! — досадует Эрхард Холле. — Мне ясно одно: трассологи но знали того, что знаем мы. Найдя одну фишку, незнакомый и более чем случайный предмет, они и не предполагали, что должен быть второй предмет, образующий пару. Почему, собственно, они должны были искать второй предмет? Зато нам не остается ничего иного, как искать. Время не ждет. Итак, за дело!
Снег неглубокий, но сырой и вязкий. Сантиметр за сантиметром расчищают они почву, исследуя ее при этом руками. Йохен Неблинг ругается себе под нос.
— Спокойней, спокойней, — басит Вернер. — Это занятие требует терпения. А ну-ка покажем, чему нас учили.
У него самого внутри все дрожит от нетерпения. Вторая фишка! След, оставленный доктором Баумом! Можно представить, что их ожидает в таком случае!
Чтобы не затоптать снег, они медленно и сосредоточенно продвигаются от края к центру — прутику, обозначающему место находки. Дойдя до него, они делают перерыв, чтобы отогреть закоченевшие руки в карманах пальто. Прошло уже не менее часа, а на белоснежной целине расчищен лишь небольшой участок величиной не более поверхности стола. Они решают дальше снег не расчищать, а внимательно исследовать уже расчищенное пространство, потому что именно здесь лежала черная фишка. Это критическая точка. И снова, согнувшись, движутся они от края к центру, поднимая каждую травинку, каждую веточку. Работают молча. И с каждой минутой тает надежда обнаружить находку. Сойдясь в центре, они не смотрят друг на друга. Никто из них не хочет видеть разочарование, написанное на лице другого.
— Может, хватит? — спрашивает Йохен.
Холле колеблется.
Вернер пытается его утешить:
— Наверное, мы плохо искали. У тебя еще есть возможность вызвать поисковую группу. Специалисты видят лучше.
— То, что не удастся найти нам, никто не найдет. — Маленький Холле опять садится на корточки, берет горсть земли и пропускает ее сквозь пальцы. — Мы обыскали только поверхность. А почва здесь состоит из глины с песком, она неплотная и мокрая. Предмет, который мы ищем, маленький, плоский и гладкий. Его легко втоптать в землю. Это могли сделать и мы, и трассологи.