Двойная игра

Иван с Лёхой сидели за грязным давно не мытым столом и пялились в телевизор. Это чудо техники совсем недавно удалось спереть в одном богатом особняке на Кузнецком проспекте. Оттуда помимо всего прочего вытащили и оружие, и денег столько, что подполье теперь могло безбедно существовать пару месяцев.

По телеку опять трепалась глава правящей семьи Роза Ковалёва. Старуха говорила приятным голосом, с легкой картавостью, но такой милой, что можно было заслушаться. Характерная

особенность речи была ее визитной карточкой. Едва раздавался этот голос, как любой безошибочно мог сказать, кто перед ним.

— Бабка опять свои сказки рассказывает, — недовольно произнес Иван и сплюнул на пол, такой же немытый, как и стол. — Аж противно!

— Да ладно тебе языком трепать, — ответил Лёха, мимоходом дав подзатыльник товарищу. — И не харкай на пол, не тебе же мыть!

— Можно подумать тебе, — огрызнулся Иван.

— И не мне, — рассудительно согласился Лёха. — Хотя сейчас у нас есть деньги, наймем кого-нибудь из рабочих или своим безродным сунем пару купюр, все ототрут.

Подполье переживало не лучшие деньки. С тех пор, как власть перешла к двоим маршалам после ухода команданте, все разваливалось.

Команданте повзрослел и решил, что все эти игры в партизанов ему наскучили, настала пора браться за ум. Бывшие маршалы Иван и Лёха, решили продлить агонию непонятно зачем существующей организации, насчитывающей в своих рядах от силы две сотни человек.

Последние пару лет, некогда крупнейшее в стране нелегальное объединение безродных и недовольных рабочих перебивалось мелкими кражами, да подстрекательствами к бунтам. Бунты, обычно использовались, как прикрытие для проникновения в особняк кого-нибудь из промышленников и, как следствие, кражи.

Через год после ухода команданте численность организации сократилась с нескольких тысяч до двух сотен. Остались самые отморозки, и те, кому нечем было заняться. Да еще несколько идейных. Куда же без них? Как правило, этим людям нужно было где-то скрываться от правоохранительных органов, а что может быть лучше, чем стоящая на отшибе и давно заброшенная мануфактура.

— Слушай, что-то тоскливо от этой болтовни, — пожаловался товарищу Иван. — Может сходим, купим дорогой водки, погудим?

— Ты что собрался пропить все деньги? — возмутился Лёха.

— Да почему все-то? — ошалело замотал головой Иван. — Нам с тобой и пары бутылок хватит.

— А как же остальные?

— Да на кой хрен она им сдалась? Они и не поймут, что водка хорошая.

— А ты можно подумать поймешь? — усмехнулся Лёха. — Ты сам-то что-нибудь лучше того дерьма, что Васька на задворках гонит, пробовал? — Иван пожал плечами. — То-то!

— И что? Мы с тобой имеем право! — Иван аж поднялся на ноги, чтобы доказать свое право на привилегии.

— Не нависай! — зло рыкнул Лёха. — Ты меня знаешь, могу и врезать за наезды!

— Да иди ты…

— Мальчики не ругайтесь!

Со стороны входной двери

раздался мягкий голос с легкой, но очень милой картавостью.

Иван от неожиданности сделал шаг назад. Зацепился за стул, выругался и рухнул на спину, опрокинув пару пустых стульев, стоящих радом.

Лёха, подавился заготовленной фразой, потеряв дар речи. Готовый в любой момент бежать или словить разряд из энергопистолета, он медленно поднял руки вверх и стал поворачиваться к двери лицом.

Раздался мелодичный смех, и все тот же до боли знакомый голос произнес:

— Вы только штанишки не запачкайте. А тот тут и так дико воняет. Как тут у вас дамы находятся?

Иван копошился на полу, пытаясь встать и рвать когти.

Лёха медленно развернулся, и его нижняя челюсть чуть не упала вниз. Случись такое, она обязательно свалилась бы на голову, наконец перевернувшемуся на живот Ивану, который перестал молиться в полголоса и, подобно товарищу, замер.

— Что, давно даму не видели? — спросила нежданная гостья.

— Это еще что за хрень? — наконец обретя способность говорить, спросил Лёха.

Перед ним стояла и мило улыбалась девушка лет девятнадцати от роду. Красивая, стройная, довольно высокая. Недорогая, но добротная одежда скрывала под собой шикарное тело, да такое, что Лёха аж присвистнул про себя, оглядев девушку с ног до головы и уже успев раздеть ее в своих мечтах.

— Ты кто такая? — зло произнес Иван, поднимаясь на ноги. — Какого хрена сюда приперлась?

— Вообще-то я ищу команданте, слышала он тут обитает.

Парни переглянулись.

— Теперь мы за него, — ответил Лёха.

— Ага, понятно, — задумчиво произнесла девушка. — Теперь кое-что проясняется.

— Чё?

От злости и недавно испытанного унижения Иван становился немногословным и туповатым.

— Чё слышал, — огрызнулась девушка. — Не мешай, мне надо подумать!

— Лёх, слышь, она охренела. Ты чё дерзишь, курва.

Лёха всегда был более осторожным и вдумчивым, хоть до написания философских трактатов ему было далеко. Зато у него была отлично развитая чувствительность пятой точки. Зачастую он мог предугадать куда стоит соваться, а куда нет. Вот и сейчас, что-то заставило его ноги дрогнуть, и он остался стоять на месте, когда Иван дернулся вперед.

— У нас с командующими так не говорят! — продолжал грубо наезжать на гостью недальновидный маршал. — Можно и выхватить. И не посмотрю, что ты девка. Вмиг урою и харю о бетон размажу!

— А ты попробуй, — как-то весело и дерзко предложила ему девушка.

Но даже эта ничем не подкрепленная дерзость не остановила наступление Ивана.

Он без лишних слов шагнул к девчонке и, замахнувшись, собрался ударить ее по лицу. Лёха сморщился и отвернулся, понимая, что не в силах смотреть на избиение слабого пола, но и встревать, когда двое ругаются он не собирался.