Двойная игра
Шрифт:
Лёха выглянул в окно и скривил рот.
Что там говорила эта Дана? В девять утра быть на месте? Он глянул на часы. Стрелки показывали семь тридцать.
Собрались, погрузились в тентованный грузовик, что был арендован на последние деньги через подставного водителя — бывшего мозгаря.
Тихо заворчав приводом, грузовик выкатил с территории мануфактуры и двинулся в сторону Кречетовской Шпильки, в простонародье именуемой «тёщин язык». Именно там все и должно было случиться.
Парни сидели сосредоточенные. Только те, что вчера пили с Иваном, как и сам второй маршал,
До «тёщиного языка» добрались быстро и тихо. На улицах в выходной день было малолюдно, а в такое серое утро народ и вовсе не желал вылазить из домов.
На месте загнали грузовик в арку подворотни, где их уже ждала Дана.
— У вас все готово? — первым делом спросила она, недоверчиво глянув на Ивана.
Тот криво усмехнулся и попытался хорохориться. Даже попробовал приобнять девушку, не преминув положить ладонь ей на бедро в опасной близости от ягодицы.
Дана перевела взгляд на его ладонь и спокойно произнесла:
— Еще три секунды и ты ее лишишься. Три…
— Уже убрал. Недотрога! — чуть пьяным голосом произнес Иван.
«Черт! — подумал Лёха. — Он нам всю операцию запорет».
Но в слух ничего не сказал.
Дана проверила всех, кто был в кузове грузовика и кивнула.
— Выдвигайтесь на позиции, — приказала девушка. — Я в центральную арку на шпильке. Там у меня наблюдательный пункт. Буду смотреть оттуда.
— Ты разве не с нами? — спросил Лёха.
— Я идейный вдохновитель, а не боевик, — серьезно ответила девушка.
— Ой, что я слышу, — начал паясничать Иван.
— Заткнись! — осадил его Лёха. — Хорошо, мы выходим.
Лимузин выкатил на «тёщин язык» точно по расписанию.
Кордон за углом был давно готов, проехать там невозможно. Водитель лимузина притормозил, но останавливаться не спешил.
— Черт! — выругался Иван, сидящий рядом с Алексеем в проулке между домами. — Он решил идти на таран!
— Потерпи. Сейчас остановится и развернется, — всматриваясь в машину, произнес Лёха.
Лимузин притормозил почти до полной остановки, выехал правым колесом на тротуар и резко повернул влево. Водителю удалось развернуться с одного раза. Дав газу, автомобиль рванул в обратном направлении, где его уже поджидал грузовик, выехавший из арки за поворотом, и двинувшийся навстречу.
Напротив центральной арки, на самом кончике шпильки, машины столкнулись. Скрежет разрываемого металла и хруст плексигласовых стекол показался Алексею оглушительным в сонной тишине утра.
Бойцы подполья выскочили со своих позиций, как чертики из табакерки. Подбежали к лимузину всей гурьбой, оставив всего пять человек контролировать ситуацию на дистанции.
Этих пятерых взяли первыми. Тихо без шума, применив шокеры.
Иван рванул к пассажирской дверце лимузина самым первым. Не стал заморачиваться и всадил сиреневый луч в стекло. Энергия аквамарилла растеклась по черному, затонированному в ноль, куску плексигласа. Миг и многослойное стекло не выдержало потока энергии, пошло пузырями и растеклось по черному блестящему боку двери.
— Какого хрена! — выкрикнул Иван, заглянув внутрь и никого там не найдя.
— Всем не двигаться! — раздался, казалось, сразу со всех сторон усиленный мегафоном голос. — Вы окружены! Сдавайтесь! Сдайте оружие и с вами обойдутся гуманно!
— Да пошли вы, чертовы вояки! — взревел Иван, поняв, что это подстава. — Чертова сука!
Развернулся и, найдя в прицел первого попавшегося представителя правопорядка, нажал спусковой крючок. Ломаный сиреневый луч вылетел из ребристого ствола и вошел в грудь военному. Ответным огнем Ивана спалили на месте.
Из двадцати двух подпольщиков сопротивление оказали девятнадцать. Они все были уничтожены на месте превосходящими численностью силами правопорядка. В живых остался только тот, что без перерыва твердил слово «сука!» на все лады, и еще двое, оказавшиеся на месте нападения без оружия, но явно принадлежавшие к членам подполья. Их всех повязали и отправили дожидаться решения суда. Это решение обещало быть скорым и однозначным. За попытку покушения на главу правящей семьи их всех ждала казнь.
Роза Ковалёва вышла из своего поместья и огляделась. Вокруг все так же царила отвратительная серость. Как с самого утра началось, так и не отпускало. Крохотные просветы голубого неба не поднимали настроения, но старая женщина улыбалась.
Когда ей сообщили о нападении на лимузин, она пробормотала что-то невнятное, лишь бы избавиться от представителей власти. Едва служебный автомобиль унес пожилого офицера обратно в участок, Роза засобиралась.
Она надела необычную для ее положения в обществе одежду, но некому было сказать ей, что она выглядит отвратительно дешево. Да если бы и был кто. Разве не может быть у старой дамы каких-то задвигов?
Прихрамывая на правую ногу и чуть шаркая подошвами, Роза спустилась с широкого каменного крыльца, облицованного дорогим итальянским ракушечником, и прошла к ожидающему ее лимузину. Охранник открыл перед ней дверь и дождался пока женщина разместиться внутри. Затем плотно прикрыл дверцу и забрался на переднее сиденье.
— Поехали на Софии Ковальской двадцать пять, — произнесла Роза мягким голосом, чуть заметно картавя.
— Есть госпожа, — отчеканил водитель, и лимузин бесшумно тронулся.
Ехали быстро. По случаю покушения, объявили комендантский час. Роза немного опасалась, что вояки навяжут ей свою охрану, но те, попробовав это сделать и нарвавшись на мягкий отказ, не стали донимать и без того обеспокоенную пожилую даму.
Автомобиль подъехал к указанному адресу и остановился на обочине.
— Госпожа, — произнес охранник. — Позвольте вас сопровождать на этот раз. Сейчас может быть неспокойно.
— Не суетись, Серёжа, — произнесла Роза и покинула лимузин.
За углом, в сотне метров вниз по улице, располагалась заброшенная мануфактура. Туда-то и направилась своей прихрамывающей походкой глава рода Ковалёвых.