Двойная ложь
Шрифт:
— Не может быть, — выдохнул он, поражаясь сходству истории с тем, что совсем недавно произошло с ним самим. На мониторе неожиданно проступил образ Честера Вашингтона, колотящего собственную дочку головой о стену. Гостиничный номер внезапно стал тесным. Тайлера бросило в жар.
Прист снова заговорила, выделяя суть из прочитанного и добавляя свои соображения:
— Через шесть месяцев начались железнодорожные крушения. Каждые шесть-восемь недель. Отказы семафоров, пьяные машинисты в кабине. Самые разные объяснения, которые только мог сфабриковать О’Мейли. Но он наверняка с самого начала знал, что за всеми крушениями стоит
— Конечно, знал. И послал Гарри Уэллса, чтобы тот поймал его, — добавил Тайлер. — А если получится, то и убил.
— И послал меня, — прошептала она, — чтобы я нашла Гарри Уэллса раньше, чем его обнаружишь ты.
— Да? Тогда он крупно просчитался, — сказал Тайлер.
Прист придвинулась к Тайлеру, очутившись практически в его объятиях, и постучала пальцем по монитору:
— И еще они не хотят, чтобы мы это знали, иначе сообщили бы информацию сразу, а не скрывали.
— Отсюда возникает более серьезный вопрос, — принялся рассуждать Тайлер. — Почему, если вы знаете, что данная личность обошлась вам в сотню миллионов долларов. Не разумно ли предположить, что вам захочется науськать на него всех до единого копов, всех федералов, бросить на поиск все силы?
Повисла внезапная тишина. Наконец Прист осторожно вымолвила, словно не веря в собственные слова:
— Может, они просто не хотят, чтобы газетчики пронюхали о существующей связи, опасаются, что смерть Альваресов попадет в общенациональные газеты.
— Только сама ты так не думаешь.
— Ты прав.
— Скорее всего, с самого начала истории Альварес был жертвой. Они действительно виновны в столкновении на переезде и прекрасно об этом знают. — Тайлер понимал, в какой шкуре оказался Альварес. — Они просто не могут допустить, чтобы он заговорил. Для них это просто бизнес, как обычно. — Он размышлял вслух. — А что, если Альварес никакого отношения к смерти адвоката не имеет? Что, если его подставили, чтобы усложнить его отношения с законом?
— Тебе не кажется, что ты слегка впадаешь в паранойю?
— Думаешь? — покосился на нее Тайлер. — Он стал для них сущим кошмаром. Что, если Гарри Уэллсу было поручено одним махом навсегда избавиться от целого вороха неприятностей?
Глава 18
— Не ожидала тебя увидеть, — шепнула Джиллиан на ухо Альваресу, наливая ему бокал красного вина.
После посещения брата Альварес проехал на машине почти шесть часов и оказался в Толедо, штат Огайо, как раз вовремя, чтобы успеть на отходящий в 12:33 поезд компании «Амтрак» до Нью-Йорка. На самом деле, поезд выходил из Чикаго, однако Альварес боялся, что на станции «Нозерн Юнион» будет полно копов. Черная кожаная куртка и голубые джинсы перекочевали в рюкзак — в этой одежде его уже видели, — а вместо них он натянул свитер и жилет на меховой подкладке. Теперь единственным источником опасений остался угнанный автомобиль, но если сделать скидку на ночное время, не превышать ограничения скорости на межштатовской магистрали и учесть, что машина находится в его распоряжении меньше суток, рискнуть, наверное, можно. В поезде Альварес ненадолго прикорнул и прибыл в Нью-Йорк в тот же день, около трех пополудни, слегка посвежевший и отдохнувший.
До назначенной даты пробного прогона сверхскоростного экспресса «Нозерн Юнион Рейлроудс» оставалось четыре дня. По плану поезд должен отправиться с пенсильванского вокзала в Нью-Йорке и прибыть в Вашингтон, округ Колумбия. Все предыдущие труды Альвареса, все старания теперь сводились к оставшимся четырем дням.
В бистро напротив отеля «Пауэлл» стоял гул разговоров и колокольчиковый перезвон вилок и ложек, стучащих по бретонской посуде. В воздухе витали запахи укропа и розмарина, от суфле исходил теплый, сладостный шоколадный аромат. Перед столиком, ожидая заказа, с карандашом наизготовку стояла Джиллиан.
— Захотелось увидеть тебя снова, — сказал Альварес, не отводя глаз от бокала на тонкой ножке, который вертел в руках.
Джиллиан оглядела зал, убеждаясь, что никто их не слышит, сохраняя тем временем напряженно-выжидательную позу, по которой посторонний человек никак не заподозрил бы, что их объединяют более близкие отношения.
— Смотри тогда — вот я.
— Я хотел извиниться. Сам толком не знаю, за что, но чувствую, что должен принести извинения.
— Берт, я уже взрослая девочка. Не нужны мне никакие извинения. Я заполучила то, о чем мечтала с тринадцатилетнего возраста. — Она усмехнулась. — На жизненном пути покорена очередная вершина.
Он отставил бокал в сторону и взял в руку меню:
— Жареная камбала, пожалуй, подойдет. Со шпинатом, если есть.
— Что это была за женщина?
— Я же тебе сказал.
— Сказал. Но я тебе не поверила.
— Возможно, мне не стоило возвращаться.
— Тогда почему ты вернулся?
— Картофель, пожалуйста, если есть, а для начала паштет.
— Прекрати.
— Гусиный паштет, — уточнил Альварес. — Никакого вегетарианского дерьма. Или вы такое не подаете в вашем ресторане?
— Тебе негде остановиться, — предположила Джиллиан. — Можешь переночевать у меня.
— Я снял номер в отеле, — сказал он. — Так что можешь не беспокоиться.
Она склонилась ближе и сердито зашептала:
— Сначала ты спишь со мной; потом чувствуешь себя виноватым и возвращаешься. Ты хромаешь. Тебе больно. У тебя крупные неприятности, судя по тому, что ты хромаешь, и по нежеланию рассказать мне, что же все-таки происходит. А теперь ты хочешь, чтобы я просто принесла тебе поесть? — Развернувшись на каблуках, Джиллиан, словно ураган, унеслась в сторону кухни.
Альварес подумал, что нужно уйти прежде, чем она вернется. К чему лишние осложнения? Он рассчитывал на приятный ужин. Увы, возвращение оказалось ошибкой. По всей видимости, Джиллиан догадалась о его намерениях, потому что тут же вернулась с сумочкой в руках. Официантка с сумочкой — довольно непривычное зрелище. Когда она приблизилась к столику, Альварес уже поднялся.
— С тобой когда-нибудь бывало такое, когда все вдруг становится совершенно ясно? Проступает так четко? Все очевидно? Не спрашивай, почему так, но когда я увидела газеты… я подумала о тебе. — Джиллиан достала из сумочки обрывок газеты со статьей. Когда он отказался взять листок, она положила его на стол. На сделанной с воздуха фотографии была запечатлена сцена крушения поезда близ Терре-Хот. — Твоя семья, — сказала она. — То, каким бы был со мной… дерганый… нервный… прошлой ночью. Таинственный и все такое. А потом вот это. — Джиллиан наклонилась совсем близко к нему и понизила голос до шепота, даже ниже — теплый ветер дыхания прикоснулся к его шее, отчего по коже пробежали мурашки. — Что происходит, Берт?