Двойная переадресация
Шрифт:
— Но ты же приволок — попытался я схватиться за соломинку.
— Ну да, приволок. В ладонь зажал и протащил. А остальные на сухогрузе, так барахло и держат. Домой нельзя вернуть и обменять на что, не знают.
Вот это новость, так новость. Что же это получается? Всем моим начинаниям приходит полный… Да, нет. Не может такого быть. Подумаешь вирус. Где мы и, где эта долбанная Африка. Да и кораблик Вахида не ходит туда, его обычно дальше нашего, внутреннего моря и не выпускают. Перестраховался капитан, решил сыграть на опережение. Вот и припугнул доверчивых морячков. А они и рады стараться, уши развесили.
— А на остальных судах, какая ситуация? Такая же? — спросил я, чего то жующего товарища, надеясь, что ситуация ещё не окончательно вышла
— Такая же — ответил он, махнув зажатой в руке вилкой. — Я разговаривал с мужиками. А тем, кто к неграм ходит, ещё хуже. Они в порту не как мы, два дня стоят, им четверо суток надо возле пирса болтаться. И кроме этого, у них по приходу анализ крови, мочи и этого…, не к столу будет сказано, берут.
— Да это хрен с ним, пускай берут, если так хочется. Я про товар спрашиваю. Они как, возят ещё чего то?
— Не а. Говорю же, всё перекрыто. Нам даже бумагу дали подписать, об уголовной ответственности за нелегальную перевозку грузов.
— Это что же. Получается так, что совсем скоро в магазинах ничего импортного не будет?
— Почему не будет? Что то будет. Центрозавоз так и продолжает таскать ширпотреб — сказал Вахид, вытаскивая из трёхлитровой банки, новый малосольный огурец.
— Ага. Только мы с тобой этот ширпотреб никогда не увидим — не повёлся я на его хитрую уловку.
— Ну и что. Много ли нам с тобой надо? — ответил Вахид и смачно вцепился зубами в очередную жертву его бешенного аппетита.
Посмотрите, какой скромный. Может ему ничего и не надо, а у меня, кроме штанов и свитерка тоненького, больше толком и нет ничего. На улице уже сейчас по вечерам не очень жарко, а через месяц и вовсе колотун придёт. И что мне тогда делать? В универмаге, пальтишко за восемьдесят рублей покупать, с каракулевым воротничком и в нём по городу прогуливаться, словно пугало огородное?
— У тебя деньги есть? — спросил я хозяина квартиры, предварительно втолкнув ему в голову правильный вариант ответа.
— Есть. А тебе сколько надо?
— Тысяч пять или семь — обозначил я, интересующую меня сумму. Как говорится, запас карман не тянет.
— Надолго? — продолжая упорно жрать одни огурцы, отклонился Вахид от внедрённой в его мозги правильной линии поведения.
— Нет. Через месяц точно верну — снова отметив, что этот мужик, каким то образом умеет уворачиваться от моих конкретных посылов, ответил я.
— На месяц дам, но не больше. Смотри, чтобы вовремя принёс.
Друг встал из-за стола, сходил в спальню и приволок оттуда пачку светло коричневых пятидесяток, перевязанных обычными, чёрными нитками. Я небрежно сунул её в карман, не пересчитывая, после чего мы снова вернулись к нашему золоту, так и продолжавшему валяться на грязном столе.
— Чего, давай его поделим? — предложил мне Вахид, заканчивая дожёвывать очередной огурец и вытирая руки о свою мощную задницу.
ГЛАВА 15
Последующие два дня снова безудержно тратил деньги в Новороссийске. Пять тысяч ушли легко и быстро, словно их и не было у меня никогда. Оделся с ног до головы, обулся на все случаи жизни, купил ещё одну, большего размера, кожаную сумку, дипломат, две кепки, а кроме этого полностью выкупил кассеты, найденные мной в двух, специализированных магазинах портового города. Новые видеомагнитофоны в отделы с техникой пока не поступали, вот я и прихватил их на все оставшиеся, после основных покупок, деньги. По всей видимости, кинозалы вскоре станут моим основным источником дохода. Ещё пара недель карантина и комиссионные отделы с тряпками, можно будет смело закрывать. Хорошо, что сам в такой не вложился. Сейчас бы точно локти кусал или бегал, скупая у барыг остатки импортного барахла. Интересно, что будет делать Герман, когда узнает о ситуации в порту?
Новой одежды и обуви у меня набралось столько, что был вынужден ехать домой на такси. Красиво жить не запретишь, как сказал кто то очень умный и не умеющий собственные деньги считать. Вот
Дома было всё без изменений. Кино парни крутили согласно расписания, тасуя его чуть ли не каждый день. Народ так и продолжал заполнять наши крохотные помещения до отказа, а людская молва, разносившая по городу бесплатную рекламу о нас, лишь способствовала получению максимально возможной выручки с каждой моей точки. Джинсы медленно, но продавались, пополнив мою вечно дырявую кассу, чуть больше чем пятью сотнями рублей и даже в арендуемом жилище, за время моего двухдневного отсутствия, тоже почти ничего не изменилось. Может быть сыростью пахло чуть больше обычного, да пыль без хозяйского присмотра, чувствовала себя веселей, а в остальном всё тоже самое. Полы скрипели, кровать, как зависла внизу, так наверх возвращаться и не собиралась, тумбочка, как и прежде, хромала на одну ногу и отказывалась закрывать отсыревшую дверь. И это, когда на улице ещё не очень холодно. Хотел бы я знать, что будет здесь после того, как зарядят дожди и погода окончательно испортится? Герман тоже, так и продолжал торговать ни шатко ни валко, нервничая по поводу упавшего до немогу сбыта, даже не подозревая, как ему, по этому поводу, повезло. Успокоился он только после моего рассказа о ситуации с завозом контрабанды, хотя и не на долго. Предприниматель быстро сообразил, что на горизонте замаячила новая проблема, похлеще той, что существует сейчас. На следующий же день, озабоченный владелец комиссионного отдела лихо переписал все ценники, увеличив их процентов на пятьдесят и продолжил торговать с тем же успехом, что и вчера, а вечером снова разговаривал со мной, но уже о том, где ему взять новый товар и как быть, если он совсем кончится.
— Ты закройся на недельку. Напиши объявление, что у тебя, допустим, переучёт, а сам в Новороссийск смотайся и скупай там всё подряд. Может и продержишься до окончания карантина, не на всегда же его ввели — давал я дельные советы, согреваясь чаем, в хорошо протопленном, хозяйском доме.
— Думаешь это поможет? Я сейчас наберу барахла, по высоким ценам, а потом не буду знать, куда его девать. Не проще ли полностью расторговаться, а потом закрыть точку и заняться, чем нибудь другим?
— Не знаю, может и проще, если знаешь чем.
— Да вон, хотя бы к тебе пойду работать. Кассету в видеомагнитофон и обезьяну вставлять, можно научить — попробовал Герман, забросить удочку в моё, цветущее болото.
— Это точно — усмехнулся я. — Только ты не обезьяна и работать на дядю, после того, как сам всем руководил, у тебя может и неполучиться.
— Думаешь?
— Да почти уверен — не задумываясь, ответил я.
— Но я же не навсегда к тебе в подёнщики собираюсь. Ситуация изменится и я снова открою свой, комиссионный отдел. Даже разрешение на торговлю, пока закрывать не буду.