Двойная переадресация
Шрифт:
— Хватит, для задушевного разговора?
— Совсем забурел — сказал он, взглядом оценив количество продуктов и почти сразу же, спросил: — А ты случайно не с Алексем Сергеевичем, деньги зарабатываешь?
— Нет — засмеялся я. — С ним я так же, как и с тобой, последний раз ещё летом общался.
— Тогда откуда?
— Вагоны разгружаю. Каждый день. Часа четыре погружу и всё, десятка в кармане. Ты ж видишь я какой, мне это не в тягость.
Не будем торопить события, пускай пока всё останется так, как было раньше. Буду изображать из себя бедного студента журфака, сумевшего выбраться из беспросветной нищеты с помощью собственных мускулов. Бред, конечно, но в качестве срочного экспромта прокатит.
— Ладно.
— Оно — ответил я, взяв в руки банку.
— Наверное, прямо из вагона? — садясь за стол, спросил хозяин кухни.
— Ну, а откуда же ещё — присев напротив, засмеялся я.
Мелкие придирки и шероховатости, в нашем разговоре, исчезли вместе с содержимым первой же банки пива. Дальше я чувствовал себя, в обществе этого, практически чужого мне человека так, словно мы с ним действительно имели кровное родство. И моей заслуги в этом было ровно ноль. За всем стоял владелец скромной, однокомнатной квартиры. Он искусстно поворачивал русло нашей словесной речки то в одну сторону то в другую, изредка причаливая к её кисельным берегам, когда, допустим, надо было нарезать очередные бутерброды, поставить чайник на плиту или же просто избавить организм от лишней жидкости. Казалось, что мы легко просидим в такой тесной компании до самого утра, за крохотным столиком, на маленькой кухне. Так бы, наверное и случилось, если бы друг не вспомнил, что ему с утра идти в родное КГБ.
— Первый час ночи, а мне в шесть вставать — посмотрев на часы, сказал Аркаша. — Давай ещё полчаса и будем закругляться. Ты как, на учёбу поедешь?
— Нет, у меня завтра выходной. В общаге буду отсыпаться — соврал я в ответ и мило улыбнулся.
— Везёт студентам, а мне вот так нельзя. Ну ладно, на том свете отоспимся. Я вот ещё хотел бы, о чём с тобой поговорить — сказал чекист и замолчал, уставившись себе в тарелку.
Пока он там о чём то думал, я встал, налил из чайника остывшей воды, плеснул в стакан заварки, смастерил толстый бутерброд с сыром, размером в пол ладони и даже попробовал откусить от него, приличный кусок.
— Алло, бродяга — поторопил я притихшего товарища, медленно жуя сыр с хлебом. — Ты там, случайно, не уснул?
— Что? — встрепенулся Аркаша. — А, нет. Не сплю. Тут видишь ли какое дело. Сейчас я расскажу про кое что такое, но это… В общем информация, так скажем, не для всех. Надеюсь объяснять тебе не надо, что отсюда она, уйти не должна?
— Не надо. Я всё понимаю. Мне уже давно не десять лет.
— Вижу — вяло засмеялся собеседник, борясь с каким то внутренним барьером. — Ладно, пусть меня посадят, но… Короче. Ты про смерть Кунаева, надеюсь, в курсе.
— Я же только что сказал, что мне не десять лет — повторил я, уже сказанное.
— А про Тэтчер с Миттераном, читал?
— Читал, ну и что?
— Сегодня умер Рейган, завтра по телевизору об этом объявят — резко отчеканил друг и встал из-за стола, чтобы ещё раз подогреть остывший чайник.
— Хреново, но думаю, что это не такой большой секрет, чтоб за него так волноваться. Ну, рассказал ты мне, на несколько часов по-раньше, про него и что? Тябя за это растреляют?
— Да дело тут не в нём, ты дальше слушай. Про вирус в Африке ты, конечно, тоже знаешь. Об этом знают все. Ну, а про то, что там сидят чужие, слышал?
— Чужие — это кто? Американцы? Немцы? Англичане?
— Нет, не они. Они, как бы это странно не звучало, наши. Чужие — это значит, твари не с Земли. А… Как тебе, такой вот поворот?
От этих слов я поперхнулся и вынужден был выплюнуть в
— Смешно? — спросил Аркадий. — Я тоже, как узнал про это, долго ржал. Ну, а потом поверил.
— Ты брат, случайно, не захмелел от пива? — запив остатки крошек чаем, спросил я друга. — С чего вы все, вдруг решили, что там засели инопланетяне?
— Все, это кто? — встал Аркадий в собачью стойку.
— Да есть у меня один знакомый. Он тоже говорит, что в ЮАР, пришельцы газ какой то распылили. И что, якобы, от него вся эта зараза и распространилась.
— А, кто он такой? Конкретно, можешь сказать? — спросил меня сотрудник КГБ.
— Ну, какая разница кто. Допустим, моряк. Моряк Черноморского флота. Тебе то это зачем?
— Если моряк, то уже незачем. Там другое начальство. Вот пускай оно и следит за их языком.
Ещё минут пятнадцать я жёстко упирался и ни в какую не хотел осознавать, что полученная мной информация, на самом деле может оказаться правдой. Потом забил на всё, хотя и не собирался, залез в мозги товарища, поправил их и он залился таким голосистым, курским соловьём, что от его трели голова чуть не лопнула. Аркадий рассказал мне всё, что знал и то, о чём только догадывался.
— Я сам не верил — говорил чекист, в конце повествования, — пока не прочитал отчёт и не увидел фото. Доложу тебе, башка у них, как наших две и зенки во! Потом уже узнал, что только наших полегло там трое, чтобы эту информацию достать. А смерть Кунаева и Рейгана, ты думаешь, что это? Обычное предупреждение, вот что. Подлодки наши пробовали к берегам ЮАР прорваться, не вышло. Американцы, те и вовсе авианосец там утопили. Англичане ясно за что поплатились, у них там бизнес, а французы просто дураки, их туда никто не просил соваться. А они взяли, да залезли. И ещё, ты хотя бы раз слышал, чтобы болезнь косила одних стариков и детей?
— Нет — скромно ответил я.
— Вот и я не слышал, и никто не слышал, мы у специалистов уточняли. А там пожалуйста, мрут только эти категории населения, а остальные продолжают работать. Причём работают сейчас в ЮАР, в основном, только две отрасли, сельскохозяйственная и горнодобывающая, что с остальными толком не известно. Может ещё, как то держаться на плаву, а может уже и совсем загнулись. Данные то у нас старые, а новых, скорее всего, больше не будет. Страна таким мощным ПВО прикрыта, что сквозь её барьер ни один летательный аппарат пройти не может, точно также, как и суда любого типа не могут зайти за определённую черту. Коллеги из дружественных стран пробовали в пешем порядке пробраться и тоже полный облом. Ни одна группа ни то что не вернулась, а даже на связь выйти не смогла. А кое кого из них, в нашем ГРУ готовили. Ну а там такие специалисты, о которых я лучше помолчу. Так что вот, а ты говоришь не верю. Тут братишка не до Станиславского. Впору думать, как самим не загреметь под фанфары, как говаривал один из персонажей нашего, многосерийного кино.
Примерно час говорил только Аркаша, ещё столько же сыпал вопросами я, вот и получилось, что спать мы засобирались только без чего то там, три. Хозяин, приняв во внимание мои габариты, предложил мне занять его кровать. Отказался, она была не на много шире раскладушки, а скрипела, пожалуй, похлеще её.
— Ты мне матрац отдай, я на пол лягу — попросил я зевающего друга, отодвигая от окошка стопку книг.
— Держи, но не говори потом, что я не предлагал тебе, ложиться на кровать. И вот ещё что, я завтра… Нет, уже сегодня. Короче уйду я рано, будить тебя не буду. И не перебивай, когда старшие разговаривают. Оставлю тебе вторые ключи. Уйдёшь, квартиру закроешь, а их с собой заберёшь.