Двойная взлётная
Шрифт:
— Поедем обратно его искать. Или в магазин покупать.
— Как противозачаточные? Всего и побольше?
— Конечно.
— Нет, давай не будем, я хочу кофе. Тут есть поблизости кофейня? Обещаю купить вам по мороженому.
— Такая остроумная. Залезай. И вот возьми, — Громов впихивает в мою руку банковскую пластиковую карту. — Она безлимитная.
— Зачем?
— Затем, что у моей женщины должны быть деньги.
— Так я женщина или содержанка?
— Крис, не придирайся к словам, ты прекрасно
— Нет, считай, что не поняла. У меня есть деньги. И с тобой, а точнее с вами, я совсем не из-за них.
Ненавижу, когда так поступают. Может, конечно, я и перегнула палку, а Громов далек от тактичности, говорит то, что думает, делает что хочет.
— Да, у тебя есть деньги, ты гордая и независимая, живешь в дрянной съемной квартире, копишь на ипотеку. Крис, ты чокнутая.
— Я сейчас развернусь и уйду, — говорю тихо, но, сука, понимаю, что он прав. — Да, я пиздец какая гордая и чокнутая, но, не будь я именно такой, меня бы не было рядом с вами.
Громов молчит, подходит ближе, его пальцы касаются моего лица, убирая мешающие волосы.
— Ты уже никуда не уйдешь. Потому что я не отпущу. Возьми, пусть просто будет, и выкинь все, что ты сейчас надумала из головы.
Всовывает мне в руки карту, сам, склонившись ниже, царапает щетиной висок, громко вдыхая.
— Я тебя, паршивка, затрахаю так, что ходить не сможешь, на руках носить буду.
Мотыльки бунтуют, хаотично бьются крыльями о ребра, Громов невыносим и прекрасен в своей пошлости.
Игорь открыл дверь, приглашая сесть в машину, в салоне авто прохладно, Артём что-то быстро набирал, пальцы порхали по клавиатуре ноутбука. Он был сосредоточен и серьезен, наверняка сейчас в его голове выстраивались очередные схемы и гениальные планы.
— Кто звонил? — спросил, не глядя на меня.
— Ты мне не доверяешь и будешь проверять каждый звонок?
— Это не мое недоверие, это вопрос твоей безопасности. Если кто-то будет на тебя давить, мы должны знать, чтоб пресечь это сразу.
От озорного Артёма, которому я утром стирала кровь с разбитой губы, не осталось и следа. Мужчина смотрит на меня, очки в тонкой оправе делают его старше, но очень ему идут.
Игорь за рулем, внедорожник плавно трогается с места, я пересказываю весь разговор с бывшим мужем. Артём слушает внимательно, постукивая пальцами по ноутбуку. Задает несколько вопросов, я отвечаю.
— Ты любила его?
Неожиданно.
— Кого? — переспрашиваю, хотя знаю, о ком он.
— Мужа, если вышла замуж.
— Думала, что да. Мне было с ним хорошо.
— А со мной тебе хорошо?
А вот это еще более неожиданный вопрос. Быстро бросаю взгляд на Игоря, он смотрит в зеркало заднего вида и тоже ждет ответа.
Вопрос поставлен неправильно, мне непросто хорошо с ним.
Мне с ними обоими чертовски хорошо. Но я упорно молчу.
Вовремя звонит телефон Артёма, я отворачиваюсь к окну, уже понимая, что влипла окончательно.
Глава 37
«Ушли. Будем поздно. Жди».
А внизу нарисован самолетик.
Очень мило.
Улыбаюсь как ненормальная, пью минералку снова прямо из бутылки, стоя на кухне, читая оставленное мне мужчинами послание. Милая записочка формата альбомного листа, прикрепленная к холодильнику магнитом с надписью: «Сахалин».
Вот же гады.
На моем обнаженном теле мужская рубашка, медленно обвожу залитое ярким солнцем помещение. Нет спортивной сумки и половины ящика дорогущего шампанского.
Мы пили его тоже из горлышка, в ванной, только вчера вечером. Громов лил мне его на грудь, пил прямо с соска, посасывая его, а Шульгин — себе на язык, а уже с него пила я, уже пьяная то ли от ласк, то ли от алкоголя.
Черти.
Соблазнительные, порочные, невероятные. Живое воплощение моих грехов, в которых я не буду каяться.
Три дня.
Ровно три дня безудержного секса, томительных ласк, долгих поцелуев. Проникающих в меня членов и лижущих меня языков. Вырывающейся наружу страсти, которую невозможно сдержать ничем. Я дышала тем воздухом, что был пропитан пороком, растворяясь в нем и в этих мужчинах без остатка.
Игорь и Артём раскрывались в простом общении, шутили, смеялись. Их перепалки можно было слушать постоянно, но никто не обижался, они понимали друг друга. Это редкость среди мужчин. Я что-то узнавала об их прошлом, ловила на себе взгляды, от которых мои глупые мотыльки сходили с ума, как и я.
Я не лезла с расспросами об их бизнесе, и так понятно, что все слишком сложно и опасно, статью Игорь мне назвал. Но я не считаю их преступниками, не осуждаю, не вешаю ярлыки, но прекрасно понимаю: то, чем они занимаются, очень опасно и непредсказуемо.
Каждое звено цепи может дать сбой по любым причинам. И тут нужен талант и умение организатора — сложить все так, чтобы никто не нашел концов той веревочки, которая может привести к ним.
За три дня было достаточно случаев, чтобы собрать Рогозину информацию лопатой, но я не делала этого. Обрывки разговоров, названные фамилии, страны, будь я очень тупой, я бы не поняла, о чем идет речь. Они не говорили открыто, но и не просили меня выйти, я была с ними на равных.
Несколько походов в ресторан, встречи с какими-то людьми, Игорь и Артём не оставляли меня одну, а вот сейчас ушли до вечера. Наверное, это и к лучшему, шеф Трофимов говорит, чтобы явилась через три дня, надо появиться и узнать, что там с моим отстранением и надолго ли оно.