Двойная взлётная
Шрифт:
— Кристинка, тебе ведь нравится, когда мы трахаем тебя одновременно?
— Громов, заткнись.
— Сейчас Артём войдет полностью в твою узкую маленькую попку, до самого основания. А затем я — в свою истекающую от желания девочку. И, сука, я надел эту резину с тобой последний раз, только потому, что ты попросила.
— Я оценила твой подвиг… а-а-а-а… боже мой… а-а-а-а, медленнее…боже мой…
Член Артёма вошел практически наполовину, внутри меня что-то лопнуло, мышцы расслабились, боль ушла. Громов
Игорь двигается ближе, его член входит во влагалище медленно и неглубоко, в такой позе возможно только так. А вот Артём трахает мою попку уверенно, меня переполняют эмоции, по спине бежит пот. Совсем нет боли и дискомфорта, только с каждым толчком нарастающая волна неизвестного до этого мне удовольствия.
— Сильнее… боже мой, да… еще… Артем… да-а-а-а-а.
— Прости еще, Крис… еще, птичка, проси еще маленькая.
Шульгин громко шепчет мне на ухо, зафиксировав рукой шею, его член входит через расслабленные мышца ануса медленно и глубоко, раздражая нервные окончания.
— Маленькая похотливая сучка, да, Крис, ты такая? Скажи, как ты хочешь, скажи нам.
— Хочу… еще хочу… Игорь… глубже.
Мне реально мало, хочу больше, сильнее. Хочу их.
— Как скажешь, милая.
Артём неожиданно выходит из меня, я готова плакать от нетерпения, но он продолжает массировать раскрытый сфинктер пальцами. А Игорь тянет на себя, не вынимая член, укладывает на грудь. Моя попка задрана вверх, Громов делает несколько глубоких толчков, поднимая свои бедра.
Еще чуть-чуть, и я буду готова снова сорваться в свой очередной оргазм, но он останавливается. Артём сзади, сейчас они поменялись местами, в Праге я вот так лежала на его груди.
Хочу обернуться и посмотреть, но Игорь, наматывая мои волосы на кулак, тянет к себе. Жадно целует, и именно в это момент член Артема вновь проникает в мое анальное отверстие, растягивая, заполняя полностью.
И вот я снова наполнена членами мужчин. Меня разрывает на части от удовольствия. Не слышу своих криков, лишь хриплые стоны. Они двигаются по очереди, Громов кусает мои губы, делает резкие выпады бедрами, разрывая меня изнутри до сладкой боли.
Шлепок по ягодицам, еще один.
Кожа вспыхивает огнем, но мне мало.
Они так умело обращаются с моим телом, будто изучили его полностью. Они знают, когда ускориться или делать все медленно. Я готова была кончить уже несколько раз, но мужчины то прерывались, то снова двигались, словно специально мучая меня и себя.
— Такая мокрая текущая киска, я чувствую, как она плачет от желания на мои яйца и просит еще.
Их члены двигаются, как поршни, задевая самые чувствительные точки, о существовании которых я и не знала. Соски болезненно трутся о грудь Игоря. Укусы, шлепки, мое тело просит еще. Мне мало, мне всего мало.
— Пожалуйста… а-а-а-а… да-а-а… я… сейчас… да…
— Кончай, девочка, не могу больше, яйца сводит. Дьявол… да, малышка… вот так.
Член Игоря увеличивается, он рычит мне в губы, до боли сжимая талию, дергается, кончает, приоткрыв рот. Но от перевозбуждения мои мышцы сводит в болезненных спазмах и долгожданной разрядки так и нет.
Артём продолжает двигаться в моей попке. Комнату переполняют звуки, стоны, крики. Игорь вынимает из меня свой член, теперь я чувствую только Шульгина.
— Давай, малышка, кончи, дай нам своего оргазма. Ты ведь наша охуительная девочка, а потом я тебя снова вылижу.
— Громов, заткнись, — Артём ругается, увеличивает темп.
— Нет… да… да-а-а-а… а-а-а-а… а-а-а-а-а-а.
Он совсем не стимулирует меня, а я кончаю в своем невероятном анальном оргазме.
Срываю голос, дергаюсь вперед, Игорь держит, все внутри пульсирует, сжимается, тело бьет паралич. Ничего не вижу перед собой, только яркие вспышки света, а мое тело рассыпается на миллион осколков удовольствия.
— Блядь… сука… кончаю… девочка, не сжимай меня так… м-м-м-м… твою мать.
Шульгин изливается спермой в презерватив, матерится, но я этого практически не слышу.
Я умерла от оргазма.
Меня нет.
— Крис?
Кто-то зовет.
— Кристина?
Не хочу отвечать.
— С ней точно все в порядке? — Артём волнуется, хочу улыбнуться, но сил нет.
— Думаю, да. Кристина, тебе плохо?
— Ей было хорошо. Как сейчас может быть плохо?
Точно как дети малые.
— Птичка?
— Пить хочу, — удобней устраиваюсь на груди Громова, знаю, это он, потому что пахнет смородиной.
— Артём, принеси.
Движение, шаги, где-то вдалеке хлопок.
— Держи.
С трудом поднимаюсь, беру кружку, делаю несколько больших глотков и чуть не выплевываю всю жидкость обратно.
— Что это?
— Шампанское.
— А воды у вас нет?
— Вода для слабаков. У нас праздник, — Артём совсем голый стоит перед нами, улыбается разбитой губой.
— Какой? Мое анальное грехопадение?
— Просто с языка сняла название.
— Пошляк.
— Я за добавкой, — Громов громко смеется, аккуратно устраивает меня сбоку, встает с кровати.
Я все-таки выпиваю шампанское до конца, в голову моментально ударяет хмель, становится легко и тянет в сон. Слишком много переживаний и эмоций за одно утро.
Артём ложится рядом, укрывая нас покрывалом, в комнате все еще полумрак, хотя за окном разгар утра.
— У меня никогда такого не было, хочу, чтоб ты знал. И в клубе я не могу объяснить, как все произошло.