Двойная звезда судьбы

— Экипировать…

В сухом воздухе «Выжженной Земли» послышалась тихая команда, произнесённая Харуюки.

Далёкие завывания ветра, тревожные звуки опустившейся до нескольких делений шкалы здоровья и грохот шагов пробивающегося сквозь стены противника, Циан Пайла, затихли так быстро, словно кто-то отключил звук.

Просторную комнату окутала плотная тишина. Стоявший посреди выжженного бетона Харуюки вдруг ощутил, как одну точку на его теле поразило сильнейшее ощущение.

Боль.

Казалось, будто раскалённое копьё пронзило его между лопаток. Перед глазами поплыл белый шум, а в сознании словно разорвалась бомба. Он не мог дышать, и даже мысли, казалось, разорвались на части.

— Г… гх… а-а!.. — хрипло прокричал Харуюки и выгнулся дугой.

Вдруг в его сознании раздался голос, одновременно далёкий и близкий.

«Бесполезно.

Ты не можешь отделить меня от моего воплощения.

«Судьба», которую приносит эта Броня, родилась из ярости, горя и отчаяния. Ты не в силах её изменить. Я жажду лишь крови. Лишь бесконечной бойни. Лишь нескончаемых бедствий.»

На фоне белого шума перед глазами пронеслись обрывочные образы, похожие на кадры из какого-то фильма.

В центре каждого кадра непременно стоял похожий на рыцаря аватар в броне из почерневшего серебра. Но все они отличались друг от друга.

Один — с бесчисленными клыками, росшими прямо из шлема.

Лицо второго было вытянуто, словно щупальце.

Третий обладал длинными серебряными волосами, свисавшими до самого пола.

Четвёртый походил на дракона и изрыгал алое пламя.

У пятого был острый визор, а в руках — зловещий меч.

Харуюки немедленно понял, что видит предыдущих Хром Дизастеров. Пусть они и не похожи друг на друга, но их объединял цвет брони, тёмная аура и безумная жажда битвы. На тех, кадрах, что видел Харуюки, рыцари размахивали мечами, рвали когтями и грызли клыками, словно сумасшедшие. Они стояли среди других аватаров, ревели, кричали… и рыдали.

Образы пропали, и снова раздался голос.

«Разрушай и жри. Ты жаждешь именно этого.

Пожирай и отбирай силу других, чтобы становиться сильнее. Пока Ускоренный Мир не превратится в пустоши, а ты не останешься один.

Пока не придёт конец.»

В центре спины Харуюки, в том самом месте, что когда-то пронзил проволокой Пятый Хром Дизастер, вспыхнула пульсирующая боль, парализуя его конечности. Но Харуюки стиснул зубы и не издавал ни звука.

Если он поддастся разрушительным позывам, то всё будет напрасно.

Напрасны будут страдания Нико, казнившей своего родителя и самого близкого друга Черри Рука, исполняя Королевский долг.

Напрасны будут старания Тиюри, вырвавшей Харуюки из лап брони на Гермесовом Тросе и вновь вернувшей Броню в состояние «семени».

Напрасны будут мечты Черноснежки, вытянувшей Харуюки со дна болота локальной сети и подарившей ему крылья надежды.

Наконец, напрасны будут молитвы девушки, столько времени ждавшей в уголке Брони…

Боль безгранично усиливалась, выходя за рамки телесной. Чудовищной силы буря разрывала сознание Харуюки.

Он понимал, что стоит лишь призвать Бедствие, как ему сразу станет легче. Но он собрал в кулак остатки воли и терпел из последних сил.

И тут. С другого конца побелевшего сознания он словно услышал ещё один голос:

«Верь в себя…

Всё хорошо. Я уверена, ты справишься… потому что ты именно тот, кого я ждала всё это время…»

Этот голос, несомненно, принадлежал той самой призрачной девушке, которая недавно появилась перед ним. Харуюки, напрягая последние мысленные силы, тихо ответил:

«Прости.

Я не тот особенный человек, что нужен тебе. Моя голова полна тревог, а моя жизнь полна ошибок. Я столько времени не доверял никому и избегал людей. Я был таким жалким, что не доверял даже себе и топтался на месте.

Но теперь у меня есть кое-что, чем я могу гордиться.

У меня вновь появились дорогие мне люди. И их немало. Я всё ещё не люблю себя и не доверяю себе, но я уже могу стараться ради остальных. Ради своего маленького, но тёплого мира я готов на всё…»

В затухающем сознании Харуюки послышался нежный ответ:

«И этого достаточно.

Ведь это и есть доказательство твоей силы.»

Вдруг Харуюки услышал, как внутри него что-то тихо, но отчётливо треснуло.

Не звук разрушения. Звук, с которым проклёвывается семя. Звук рождения.

Полился чистый серебряный свет, холодный и чистый, словно талая вода, смывая собой жар и боль. Харуюки изумлённо распахнул глаза.

На пальцах его оставшейся руки появилась новая сверкающая броня. По цвету она была ещё чище собственной брони Сильвер Кроу.

Она выглядела могущественной, но не казалась зловещей. Броня начала расти, накрывая вслед за пальцами ладонь, а затем стала подбираться к локтю с чистым металлическим звуком. Вес её казался приятным и, более того, её вид так воодушевлял Харуюки, что его собственное тело стало казаться ему легче.