Двойник дочери
Шрифт:
– Они предпочитают проводить тестирование на детекторе лжи у себя в лабораториях, - заметил сыщик.
– Там имеется все необходимое оборудование и...
– Знаю, - нетерпеливо перебил Мейсон.
– В данном случае играет роль то, что хочу я, а не они. У них есть портативная аппаратура. Если все пойдет нормально, то через пятнадцать минут после начала эксперимента с Нэнси Джилман, мы будем знать гораздо больше, чем сейчас.
– Ладно. Я все сделаю, - пообещал Дрейк.
Мейсон взглянул на часы.
– Дам Делле еще пятнадцать минут. Думаю, что пока ей удается развлекать Нэнси. А к моменту моего появления Нэнси уже начнет испытывать тревогу.
– И тут как раз появишься ты.
– Вот именно, - подтвердил Мейсон.
– Я практически не сомневаюсь, что мне удастся вытащить Джаспера, заверил Дрейк.
– Мы не будем терять ни минуты.
14
Мейсон открыл ключом дверь в свой кабинет, выходящую прямо в общий коридор. Нэнси Джилман уже начинала злиться, а Делла Стрит предпринимала все возможное, чтобы успокоить ее.
Нэнси Джилман встала с кресла и сделала пару шагов к двери в тот момент, когда появился адвокат.
Мейсон услышал, как Делла Стрит пытается удержать посетительницу:
– Я уверена, что он подойдет в любую минуту. Это на самом деле очень важно, миссис Джилман. Он...
– Добрый вечер, - поздоровался Мейсон.
– Присаживайтесь, миссис Джилман. У меня есть к вам несколько вопросов.
На губах Нэнси Джилман мелькнула легкая таинственная улыбка, потом они вытянулись в узкую линию.
– У меня у самой есть к вам несколько вопросов, мистер Мейсон, заявила она.
– Каких?
– поинтересовался Мейсон.
Адвокат украдкой показал Делле Стрит на часы, давая понять таким образом, что необходимо тянуть время.
– Я не позволю никому держать Гламис в тюрьме, словно преступницу, просто потому, что она нужна им, как свидетельница. Разве не существует никакой процедуры по выплате залога, после которой человека отпускают?
– Существует, - подтвердил Мейсон веселым тоном.
– Тогда почему бы нам не взяться за дело?
– Потому что в настоящий момент я не хотел бы одновременно представлять и ее, и вашего мужа.
– Тогда я найму другого адвоката, чтобы представлять Гламис, решительно заявила миссис Джилман.
– Это как раз один из вопросов, которые я планировал с вами обсудить. Да, я предпочел бы, чтобы вы наняли для нее адвоката.
– Что касается отправления правосудия, то слушание превратилось в фарс, - продолжала Нэнси Джилман.
– Хартли Эллиотт, молодой человек с высокими нравственными принципами, единственная вина которого заключается в преданности своим друзьям, заключен в тюрьму за неуважение к Суду. Гламис, нежная и утонченная девушка, сидит в камере вместе с опустившимися проститутками и подвергается унижениям только потому, что она нужна окружному прокурору, как свидетельница.
– Послушайте, миссис Джилман, - обратился к ней Мейсон.
– Позвольте мне объяснить вам некоторые факты. Вы, несомненно, можете нанять адвоката и он без труда вытащит Гламис. То, что вам придется заплатить, даже нельзя назвать залогом. Вы просто предоставите какую-то гарантию ее появления в зале суда, и ее немедленно выпустят.
– Тогда почему бы нам этого не сделать? Почему вы, мистер Мейсон, до сих пор этого не сделали? Даже если вы отказываетесь представлять одновременно Гламис и Картера, по крайней мере, этот вопрос вы могли решить или обеспечить другого адвоката.
– Потому что в ту минуту, когда ее выпустят из-под стражи как важную свидетельницу, ее немедленно арестуют, предъявив ей обвинение в убийстве, или как сообщнице после совершения преступления. Тогда Гамильтон Бергер начнет судебный процесс одновременно против Гламис и вашего мужа в связи с убийством Веры Мартель. А после того, как ее арестуют по обвинению в убийстве, ее уже никто не выпустит под залог. В таком случае, Гамильтону Бергеру все равно придется провести процесс, хотя бы затем, чтобы не ударить в грязь лицом и поддержать свою репутацию. Если ее арестуют за совершение убийства, к ней не будут испытывать симпатии ни судья, ни общественность. Однако, пока такую очаровательную девушку, как Гламис, держат под стражей, как свидетельницу, просто из прихоти окружного прокурора, симпатии и судьи, и общественности на ее стороне. Для вашего сведения, судья страшно разозлен и недоволен том, как окружной прокурор ведет процесс. Я ответил на ваш вопрос?
Нэнси Джилман несколько минут обдумывала слова адвоката. Она заговорила уже другим тоном:
– Я все равно считаю, что это самая абсурдная вещь, которую я когда-либо слышала. Картер и мухи не обидит, а Гламис знает о том, что произошло, не больше... Она невиновна!
– Тогда почему несколько человек заявляют, что видели, как она выбегала из мастерской?
– Чушь!
– Вы лично знаете, где в то время находилась Гламис?
– Нет. Я спала. Однако, я знаю то, что мне сказала Мьюриель, а Мьюриель считает, что у Гламис не было возможности вернуться в дом, переодеться и ждать Мьюриель, пока та не спустится с чердака. Абсурд какой-то!
– Пожалуй, все зависит от того, знали ли вы Веру Мартель при жизни, заметил Мейсон.
– Никогда о ней не слышала.
– Вы не стали бы ей платить, если бы она начала вас шантажировать?
– Я никому не стала бы платить, мистер Мейсон. Если бы кто-то попытался меня шантажировать, я столкнула бы его с крыльца. Посмотрите на меня, мистер Мейсон и поверьте в мою искренность. Я жила так, как хотела. Я не придерживалась общепринятых норм поведения. Я родила незаконного ребенка. Вам это известно. Я могла бы выйти замуж за отца Гламис, чтобы дать ей его имя. Однако, когда он узнал, что я беременна, он постарался спасти свою шкуру. Я потеряла к нему уважение. Я решила, что одна рожу ребенка и воспитаю его так, как считаю нужным. Я переехала сюда и замела свои следы, чтобы он меня не нашел. Если покопаться в моем прошлом, то можно найти массу вещей, доказывающих, что мое поведение частенько выходило из общепринятых замок. Однако, я всегда была верна себе и своим убеждениям, всегда отстаивала свою точку зрения. Поэтому, оставаясь самой собой, я вышвырну из своего дома любого, кто только попробует меня шантажировать.
– Если бы мы могли это доказать, то это нам здорово помогло бы, заметил Мейсон.
– Что вы имеете в виду?
– Миссис Джилман, посмотрите мне прямо в глаза! Вы лжете?
Она встретилась взглядом с адвокатом и ответила:
– Нет, я не лгу. Я не стала бы себя так унижать. Я могу позволить себе оставаться самой собой, и я терпеть не могу обман, лгунов и лицемеров.
– Прекрасно. У меня есть к вам одно предложение. Я хотел бы протестировать вас на детекторе лжи. Сегодня. Прямо сейчас. Я сообщу в газеты результаты этого теста. Я намерен доказать, что вы не знали Веру Мартель при жизни и она вас не шантажировала.