Двойник поневоле
Шрифт:
Алексей двигался к терминалу с легкой спортивной сумкой на плече. Предстояла унизительная процедура предъявления голубоватого листа бумаги с водяными знаками и фотографией в левом верхнем углу документа. Люди в погонах реагируют на справку, как на дохлую змею, чью сухую плоть им предстоит взять в руки: держат ее двумя пальцами с брезгливым и настороженным выражением лица. Он пропустил вперед тучную женщину, пахнущую кисло-сладким потом. Сотрудница службы аэропорта с симпатией посмотрела на высокого, хорошо сложенного парня.
– Проходите!
Алексей протянул справку, улыбка исчезла с лица девушки. Выбив яростную дробь на клавиатуре компьютера, она метнула справку через плоское
– Можете идти!
– Слушаюсь! – Зайцев отвесил насмешливый поклон и направился к выходу из терминала.
Близился вечер, но было светло как днем. Лихо подкатила машина, опустилось ветровое стекло, громыхали музыкальные аккорды, хрипло пел Юрий Шевчук.
– Куда ехать, земляк? – За рулем «хёндая» сидел лысеющий мужчина.
– На Петроградскую сторону… – ответил Алексей.
– Полторы штуки!
Зайцев мысленно сосчитал имеющую у него наличность. На карте было двадцать пять тысяч, – собрали ребята перед отъездом.
– Тысяча сгодится?
– Черт с тобой, залезай, только живо!
К «хёндаю» решительно направлялись двое мужчин, толстых и краснолицых. У того, что повыше ростом, цвел свежий синяк на скуле.
– Придурки! – выругался шофер.
Алексей сел на пассажирское сиденье. Водитель убавил громкость музыки на магнитоле, выжал сцепление, старенький автомобиль сорвался с места. В обзорном зеркальце виднелись уменьшающиеся фигурки краснолицых мужиков. Тот, чью внешность украшал синяк, погрозил массивным кулаком.
– Опасная у тебя работа! – Алексей с симпатией посмотрел на хмурое лицо шофера.
– Местная мафия! – усмехнулся мужчина. Костяшка на его левом кулаке слегка припухла. – Сибиряк?
– А что, по роже видно?
– Не заводись. Рожа у тебя вполне приличная, бабы таких любят. Пассажиры с двух рейсов шли. Москва и Красноярск.
– На москвича не похож?
К обзорному зеркалу был привязан сувенир – маленькие боксерские перчатки.
– Н-е-е… Фасон не тот!
Он вдавил педаль газа, «хёндай» уверенно набирал скорость, стройные тополя, растущие вдоль шоссе, слились в серую полосу, прерываемую зарослями высокой травы. Поодаль возвышались громады домов; город подступал вплотную к аэропорту. Зайцев легонько стукнул кулаком по перчаткам.
– Боксируешь?
Водитель остановился при въезде на Московский проспект, пропуская фуру.
– Ты про этих придурков? – качнул он лысеющей головой в сторону аэропорта. – Оборзели. За тот маршрут, что тебя везу, загнули бы трешку. А вообще – баловался по молодости. Выступал в первом полусреднем, двукратный призер первенства Украины. Георгий Марченко. Не слыхал?
– Нет…
– Ясное дело! – ухмыльнулся мужчина. – Я стал чемпионом Киева, когда ты, хлопчик, у дивчин под юбками шарил! Второе место по Союзу занял, прочили в олимпийскую сборную.
– И что?
– Что-что! Союз развалился!
Марченко включил сигнал поворота, ловко вклинив «хёндай» перед протестующе сигналящим «БМВ».
– Терпеть не могу этих насосов… – проворчал он и, не отпуская левой рукой руль, протянул правую пассажиру: – Гоша!
– Алексей…
Рука у таксиста была крепкой и твердой, как кусок дерева. Да и внешность была типичная для бывшего спортсмена: сухой, жилистый, с отбитыми бровями и колким взглядом карих глаз. Вел он свой старенький «хёндай» уверенно и агрессивно, перестраиваясь между рядами. Алексей рассеянно смотрел на каменные глыбы домов, проносящиеся за окном автомобиля, мысли его возвращались к Соне-рыжику, улыбчивой девочке с чудесными ямочками на румяных щеках. Мать воспитывала их одна, отец сгинул на просторах Советского Союза, когда Леше Зайцеву было одиннадцать лет, а маленькой Соне исполнился годик. Мальчик водил сестру в детский садик, забирал из школы. После смерти матери восемнадцатилетняя девушка умчалась в Петербург. Вначале они ежедневно созванивались, а с наступлением эры социальных сетей переписывались в чатах. Так было, пока Алексей не загремел в места лишения свободы. Перед отъездом из СИЗО он списался с ее подругой, женщина скупо сообщила подробности: инфаркт или что-то в таком роде. Короче, остановка сердца.
Взвизгнули тормоза, Алексея мотнуло вперед.
– … твою мать! – выругался Гоша.
Горя красными стоп-сигналами, впереди застыл громоздкий внедорожник. Столкновения удалось избежать благодаря отменной реакции бывшего боксера.
– Реально придурок! – тяжело дыша, проговорил Марченко.
Дверца джипа распахнулась, наружу ступил чернобородый парень. Он подошел, лениво улыбнувшись, ударил носком кроссовки по колесу. Мимо проезжали машины, некоторые водители сигналили: «хёндай» и внедорожник образовали пробку на месте пересечения Московского проспекта и набережной реки Фонтанки. Бородач нагнулся к ветровому стеклу.
– Вылезай, падла! – сказал он все с той же миролюбивой улыбкой.
Со стороны пассажира из внедорожника вышел второй. Он был пониже ростом, с такой же густой черной бородой и до блеска выбритой лысиной. Он осмотрел задний бампер.
– Мага, все чисто, – сказал он. – Нет косяка.
– Накажу урода и поедем! – ответил Мага. – Вылезай!
Марченко кивнул Алексею:
– Извини, сибиряк, не довез тебя…
Прежде чем Зайцев попытался его остановить, выскочил наружу. Огромный Мага возвышался над коренастым таксистом, как Голиаф над Давидом, и имел преимущество в весе килограммов на двадцать, и это были отнюдь не жировые отложения, грудные мышцы распирали футболку.
– Аварии не было! – отрезал Марченко. – А ты дал по тормозам на пустой дороге. Создал аварийную обстановку…
– Закрой пасть, урод! – прервал его Мага.
В реальности драка выглядит скупо и не столь зрелищно, как это представляют себе создатели фильмов подобного жанра. Нет тебе «вертушек» в духе Брюса Ли, сокрушающих боковых ударов в манере Майка Тайсона, от которых беззвучно оседают здоровые мужики. Гоша присел, его правая рука выстрелила со скоростью пули. Кулак боксера попал ровно туда, куда он целился: в окончание подбородка. До сидящего в машине Зайцева долетел характерный чмокающий звук. Голова откинулась назад, словно держащие ее в тонусе мышцы ослабли, белизна захлестнула смуглое лицо, Мага попятился. Обычный человек, пропустивший акцентированный свинг в «бороду» (так называют боксеры уязвимое место на нижней челюсти человека), свалился бы в глубокий нокаут. Мага закрылся локтями и отступил, выигрывая время для восстановления сил.
– Ты реально больной, мужик! – закричал товарищ Маги. Он пружинисто двинулся вперед, держа руки возле подбородка. Широко поставленные ноги и манера перемещения выдавали в нем борца. Гоша выкинул джеб, целясь в голову, затем «двойку», попеременные прямые удары левой и правой рукой, от которых противник сумел уклониться.
Алексей сидел в салоне «хёндая», раздираемый противоречивыми чувствами. Справка жгла внутренний карман куртки. На оживленном перекрестке собирались зрители, многие снимали сцену драки на смартфоны. Сегодня же видео окажется в свободном доступе. Умом он понимал, что самым благоразумным решением в его ситуации будет оставить тысячу рублей в бардачке машины и свалить подобру-поздорову, но ярость уже зародилась в области солнечного сплетения, вызывая нетерпеливый зуд в руках и ногах.