Двойник
Шрифт:
Маура взглянула на берег и подумала о женщине, рожавшей в одиночку под открытым небом. Никто не слышал ее криков. А в это время в двадцати ярдах от нее остывал труп.
– Где он держал ее?
– В яме в трех километрах отсюда.
Маура нахмурилась.
– Она шла оттуда пешком?
– Да. Представляете – бежать в темноте через лес. Прямо накануне родов. Из леса она выбралась вон по тому склону.
– Даже представить себе не могу.
– Вы бы видели ящик, в котором он ее
Маура подумала об Алисе Роуз, которую посадили в яму много лет назад. Всего одна ночь отчаяния и темноты преследовала ее на протяжении всей короткой жизни. И в конце концов убила. Мэтти Первис сумела не только сохранить рассудок, но и оказать сопротивление. Выжить.
– Мы нашли белый фургон, – сообщила Риццоли.
– Где?
– Он был припаркован там, в тридцати-сорока метрах от той ямы, где он держал ее. Сами мы бы ее никогда не нашли.
– А других останков не обнаружили? Там ведь наверняка захоронены и другие жертвы.
– Мы только приступили к осмотру местности. Там густой лес, так что зона поисков большая. Придется перекопать весь холм.
– Столько лет и столько пропавших женщин. Одна из них могла быть... – Маура запнулась и окинула взглядом лесистый холм. "Одна из них могла быть моей матерью. Может, в моих жилах вовсе не течет кровь чудовищ. Может, моя настоящая мать мертва вот уже много лет. Очередная жертва, погребенная в этих лесах".
– Прежде чем делать выводы, – заметила Риццоли, – вам необходимо осмотреть труп.
Маура нахмурилась. Посмотрела под ноги, на укрытый простыней труп. Потом опустилась на колени и приподняла уголок простыни.
– Постойте. Я должна предупредить вас...
– Да?
– Вы увидите совсем не то, чего ожидали.
Маура застыла в нерешительности. Над ухом жужжали насекомые, изголодавшиеся по свежему мясу. Она глубоко вздохнула и откинула простыню.
Некоторое время она молча смотрела на мертвое лицо, не в силах произнести ни слова. Ее шокировали не выдавленный левый глаз и не рукоятка отвертки, торчавшая из него. Все это детали для протокола вскрытия. Нет, ее ужаснуло лицо мертвеца.
– Он слишком молод, – пробормотала она. – Этот мужчина слишком молод для Элайджи Лэнка.
– Я бы сказала, что ему лет тридцать, тридцать пять.
Маура судорожно выдохнула.
– Я не понимаю...
– Вы ведь заметили, верно? – тихо произнесла Риццоли. – Черные волосы, зеленые глаза.
"Как у меня".
– Я хочу сказать... конечно, у миллиона парней волосы и глаза такого же цвета. Но сходство... – Джейн немного помолчала. – Фрост тоже заметил. Мы все обратили внимание.
Маура накрыла труп простыней и отшатнулась, словно решив сбежать от правды, которая неумолимо пялилась на нее с мертвого мужского лица.
– Доктор Бристол уже в пути, – сказал Фрост. – Мы подумали, что вам не захочется делать это вскрытие.
– Тогда зачем вы меня вызвали?
– Вы ведь сами сказали, что хотите быть в курсе, – объяснила Риццоли. – И я вам обещала. И еще потому... – Джейн взглянула на закрытое тело. – Потому что рано или поздно вы все равно узнаете, кто этот человек.
– Но мы ведь не знаем, кто он. Сходство всего лишь домыслы. Но не доказательство.
– Есть кое-что еще. Мы узнали об этом сегодня утром.
Маура взглянула на нее.
– Что?
– Мы пытались разыскать Элайджу Лэнка. Перелопатили кучу информации, где могло промелькнуть его имя. Аресты, транспортные билеты, все. Сегодня утром пришел факс из Северной Каролины. Свидетельство о смерти. Элайджа Лэнк умер восемь лет назад.
– Восемь лет назад? Выходит, это не он был с Амальтеей, когда она убивала Терезу и Никки Уэллс.
– Нет. К тому времени Амальтея уже работала с другим партнером. Который заменил Элайджу. Чтобы продолжить семейный бизнес.
Маура отвернулась к озеру. Зеркальная гладь воды слепила глаза. "Я не хочу слышать продолжения, – подумала она. – Я не хочу этого знать".
– Восемь лет назад Элайджа умер от сердечного приступа в госпитале Гринвиля, – продолжала Риццоли. – Он обратился в отделение скорой помощи с жалобой на боль в груди. Согласно записям, в госпиталь его доставили члены семьи.
"Семьи".
– Его жена Амальтея, – произнесла Риццоли. – И их сын Сэмюэл.
Маура глубоко вдохнула воздух, который пах разложением и летом. Жизнь и смерть сплелись в едином аромате.
– Извините, – сказала Риццоли. – Извините, что пришлось сказать вам это. Впрочем, вполне вероятно, что мы ошибаемся насчет этого человека. Возможно, он вовсе не имеет к ним отношения.
Нет, они не ошибались, и Маура это знала.
"Я все поняла, когда увидела его лицо".
Когда в тот же вечер Риццоли и Фрост вошли в бар Джей Пи Дойла, полицейские, толпившиеся у барной стойки, встретили их громкими приветственными возгласами и аплодисментами, отчего Джейн даже смущенно вспыхнула. Черт, даже те, кто не испытывал к ней симпатий, проявили профессиональную солидарность и аплодировали ее успеху, который как раз в этот момент освещался на телеэкране в пятичасовом выпуске новостей. Когда Риццоли и Фрост подошли к стойке, толпа начала скандировать их имена, а радушный бармен уже выставил для них стаканы с напитками. Для Фроста – порцию виски, а для Риццоли...