Двойное небо

Цой Анна

— Нет, конечно! Я же сама спросила, — мотнула головой, — знаешь, ты так похож на папу, что я даже удивлена почему Полина не такая.

Мальчик пожал плечами.

— Я нравлюсь тебе больше неё? — вспыхнул щеками он.

— Давид, — осуждал его порыв Лев.

— Еще спрашиваешь?! — рассмеялась я, — ты такой взрослый и сообразительный…

Мальчик склонил голову.

— Ты первая, кто так думает, — он вскинул на меня взгляд, — зато теперь понятно, почему тебя мама с Полиной терпеть не могут! Мама сказала, что тебе голову оторёет! — невероятно

радостно.

Комплимент?

Лёва тяжело опустил голову в ладонь.

— Значит придётся тебе к нам в гости ездить, а не мне к вам, — рассмеялась я.

Пальцы мужчины раздвинулись, показав удивленный взгляд. Давид в этот момент удивлённо-счастливо замер.

— Папа сказал, что обращаться к тебе «вы» будет странно, можно я буду звать тебя по имени? — мальчик вмиг показался мне строгим.

Боюсь представить, как он меня хотел называть до моего задумчивого кивка в ответ.

— Папа сказал, что это твоя квартира, а значит ты должна позвать меня сама, — раскрыл отца Давид.

Лев почти подавился пивом.

— Не злись, пап, — остановил открытие рта мужчины мальчик, — ты сам сказал, что я поговорю с Камилой, и пойму, что она хорошая. Я всё понял и принимаю её в нашу коалицию!

— Никаких коалиций, — строгий немного злой голос Лёвы, — Давид, мы обговаривали это десяток раз. Никаких группировок относительно нашей семь… проклятье, — он отвернулся, подбирая слова.

— Коалиции не всегда создаются чтобы нападать! — перевёл взгляд с отца на меня мальчик, — мы будем доброй. Вернее… почему у них есть коалиция, а мы с тобой… теперь с нами Камила. Значит нас теперь тоже трое, а она, — на меня, — ещё и женщина! Мы теперь тоже сильные!

Лев прикрыл глаза, успокаиваясь.

— Почему ты решил, что твоя мама и сестра против тебя? — я не стала говорить «нас» — про меня всё было понятно.

— Полина так сказала, — поджал губы мальчик, — что я им не нужен.

— Так, — остановил нас мужчина, — достаточно. Поля сказала это от обиды. Она тоже переживает из-за того, что случилось. Но в этом виноват я, — он глядел на сына, — не ты, и не твоя сестра. А значит…

— Мама виновата! — неожиданно воскликнул Давид, — не ты, а мама! Она на тебя кричала и… постоянно уезжала! Никогда не слушала, что ты ей говорил, а… а я подумал, что когда придет Камила, то я буду лишним, потому что вы будете друг с другом! Но она говорит со мной, а не делает как все! — он запыхался, — а еще ты её любишь, а маму — никогда нет!

Я не знала, могу ли я вообще что-то говорить сейчас.

— И когда я вчера сказал им, что ты меня не бросил, они сказали, что у тебя теперь другая семья, а я… — он начал шептать, — а я тебе больше не нужен, — Давид стал выглядеть уверенным, — но даже если ты теперь не со мной каждый вечер, ты всё равно больше… внимателен ко мне, чем мама. И я ехал сегодня, поверив в то, что ты говорил. Что всё будет хорошо, и что мы будем втроём вместе. И я… — он поник и пробурчал, — не хочу, чтобы ты был с мамой. Потому что сейчас на тебя всем тоже не всё равно.

Я достала из сумки салфетку, стёрла побежавшую тушь и тяжело выдохнула.

— Простите, — шмыгнула носом, — Давид, можно я вставлю свои… слова? Я и так вас сбила, так что… Что думаешь насчет ночёвки у нас с… папой? Будет вечер с ним. Если хочешь.

Мальчик посмотрел на отца с вопросом.

— Если Камила предложила, то я буду только рад, — улыбнулся Лев, — что касается прошлого твоего монолога, то ты нужен мне и маме тоже. Если она не умеет этого показывать, то… не вини её. Она… старается.

Он явно не верил в это. Поэтому не поверил и Давид, хоть и промолчал.

— Камила, давай закажем мороженое? — кисло улыбнулся мне мальчик, — хочешь клубничное? Оно… правда неплохое.

И такой у него был взгляд, будто он про себя говорил, а не про мороженое.

— Давай, — выдохнула я, — нажмёшь на кнопку?

Он почти успокоился, однако не выдержала я:

— И я согласна вступить в эту твою коалицию, — улыбнулась, — будем теперь втроём. А ещё я могу подарить ту «дохлую мышь» со своей сумки.

Его восхищенный взгляд сразу же стал смешливым.

— Не-ет, спасибо, — хихикнул он, — у меня такая в первом классе была. А сейчас как-то уже не интересно.

Я рассмеялась.

— Зато я поняла, почему тебе не понравилась моя идея с каруселями, — дошло до меня, — слишком хм… «не солидно», — дернула бровью, — да? Значит я придумала куда мы пойдем в следующий раз, и ты точно не откажешься! — я была уверена, повернув голову к Лёве, — когда мы говорили про твой отпуск, ты сказал, что Давид любит музеи и экскурсии, — к мальчику, — как насчет местных? Я не была ни в одном.

Сперва идея ему не понравилась, а вот после последнего предложения…

— Вообще никогда?! — не поверил мне Давид, — я уже обошёл все! А ты здесь всегда жила и никуда не ходила? Т-ты… — его глаза горели, — и правда хочешь сходить?

Он мне будто не верил.

— Скажи честно, кто ходил с тобой по этим всяким… выставкам? — появилась догадка у меня.

— Папа, — не понимал зачем мне это мальчик.

Я кивнула.

— Знаешь, я сознаюсь — мне такое никогда не было интересно, — заставила его опустить голову, — но мне так сильно интересно, а ещё я хочу, чтобы ты мне что-нибудь рассказал, когда мы будем там… ходить. Так что я готова хоть сейчас!

Снова этот взгляд.

— Про футбол она, к слову, не лгала — я напомню тебе о пропуске для нас, — хмыкнул Лёва, — вы планируете парк сегодня? Если так, то поторопитесь с десертом. Ночью мы туда отправляться не станем.

Мы с Давидом переглянулись.

— Я выбираю мороженое, — ждал моей реакции он.

— Я тоже, — кивнула, — а после поедем… а может кино?

Обоим «мужчинам» идея не зашла.

— Ладно, значит сразу домой, — я задумалась, — а там? Телевизор? Хм… у нас даже никаких настолок нет. Чем ты обычно занимаешься по вечерам? Ну, кроме своего умного хакерства?