Двойное небо

Цой Анна

— Папа её сразу бросит, — вскинула взгляд она, — ты никогда не будешь важнее меня, идиотка!

Соревноваться в этом с ней я точно не хотела.

— У тебя вообще мозги есть? — сдалась всегда спокойная Юля, — Полин, это уже не смешно. Может хватит строить из себя дуру, и ты успокоишься?

Поля обиженно на неё глядела. Молча и сведя брови.

— Твой Лев выглядит моложе, чем я представляла, — хихикнула Вера, — я почему-то думала, что он совсем дедушка. А он… прям мужчина ещё.
– Кстати, да, — Саша, — уверена, что ему сорок? Может он себе прибавил на словах

пару лет?

— Для импозантности, — поддакнула Юля, — тоже так сперва подумала, — она сквасилась, — а после села с вами двумя в машину и послушала… какой он злой.

Я открыла было рот.

— Тебя это не должно касаться! — фыркнула невпопад Полина, — и вы вообще-то обсуждаете моего папу!

Все взглянули на неё, но только на секунду, а после вернулись к обсуждению:

— Короче, намного моложе выглядит, чем мы думали, — сообразила Марина, — ну а то, что злой…

— Строгий, — поправила их, — кто-кто, а Лёва совсем не злой. Он мягче, чем кажется.

— Ага, — пробурчала Поля, — скажи это ему, когда он заставлял меня учиться…

Я не выдержала:

— У тебя полностью оплаченная им жизнь — учёба, машина, квартира. А взамен только просьба ходить на пары, можно даже не сдавать экзамены. И ты ещё можешь так про него говорить?

Она сверкала глазами.

— Взрослей, блин, — была снова прямой Саша, — прикинь если твой папка резко перестанет давать тебе деньги? Вон… — смешок, — Камилка его убедит, что ты уже большая и самостоятельная. И что потом? Ты вообще что-то умеешь?

— Он её тогда бросит! — крикнула Поля, — и-и… она так никогда не скажет!

— Ты всё же это понимаешь? — опередила всех я, — зачем тогда кричишь, что я плохая? Если знаешь, что я тебе такого не сделаю?

Я вдруг увидела в ней маленькую обиженную девочку. Глупую и забитую каждым, кого она встречала. Мне было её жалко. И она явно не стоила того, как с ней обращаются. Наверное, эти мысли появились у меня сразу после того вечера в кафе всей «семьёй». Всем было плевать на то, что у неё случилась истерика. Все игнорировали то, как она плачет.

Перестала ли она себя вести как дура после моих слов?

— Ты предательница! — шипела девушка, — хотела подобраться ко мне из-за папы? Но он тебя не любит, а…

Дальше шла трель неожиданного, жестокого и громкого мата о том, что именно делает со мной её отец. Все сидящие рядом подруги, да и я сама, сперва даже не поняли что именно происходит.

— Точно в глаз! — поднялась Саша, — ты бы за языком следила!

Я потянула её за руку, посадив обратно. Полина дёрнулась, но не замолчала, опустившись до ворчания.

— Знаешь, — сдалась я, — а мне всё равно, что ты скажешь про меня дальше. Я пыталась, честно. Но ты… невыносимая. Так что, если у тебя появится желание говорить со мной нормально, а не так, словно тебя сейчас вывернет, то вперёд. Нет — отстань.

— И подумай над тем, что Камила единственная из нас, кто тебя терпел, — стала наставительной Юля, — защищал, причём перед мамой и отцом. А ты слушаешь… бабушку, которая тебя тоже не сильно жалеет, и отказываешься от единственной подруги. Адекватной и терпеливой. Только представь, как тебе было бы легче, если бы ты снизошла со своей гордости и глупости и перестала вопить из-за всякой фигни.

— Что вы её уговариваете? — фыркнула Саша, — она тупая и наглая. На кой она вам сдалась вообще?

Я хмыкнула.

— Она не тупая, в этом и дело, — внимательно разглядывала удивившуюся Полину я, — её приучили выглядеть такой.

Я поняла это ещё с самого начала, когда избалованная и выпендривающаяся девушка неожиданно легко восприняла то, что я предложила ей общение взамен на адекватность. И были мысли, что она претворялась тогда и делала вид спокойной, но после общения с ней так совсем не казалось. С ней было сложно. Но с кем бывает легко?

Давид пока что не активно, но ревновал меня к Лёве. Это было уже заметно — он начинал ему дерзить, если я обижалась на жениха, но стоило мне попросить перестать, как всё становилось отлично. До нового ворчания Льва на меня. И мы успели поговорить об этом с мужчиной. Я лично боялась того, что может быть через несколько лет. Лёва же… как обычно сказал, что всё решит, а после задумчиво ворчал о том, что я слишком много на себя взяла и начала баловать мальчика. А я в этот момент думала лишь о том, что не просто так Дава был таким самостоятельным — его отцу какое-то время так же, как и Лидии, было не до сына. Естественно, он потянулся ко мне. Я делала для него всё, подключая ранее безразличного и пассивного отца к играм и общим занятиям.

Я боялась представить, как проходил тот самый день воскресенья на каждой неделе, когда эти двое проводили время вместе. Что они делали? Сидели каждый в своем телефоне? Один играл в игры, а второй смотрел новости или разбирался в работе?

Мне было как-то грустно от этого.

Как и от Лёвы, который очень сильно старался угодить мне, но ни разу за всю жизнь не сделал это с женщиной, с которой прожил двадцать лет. Он ненавидел её в момент развода. Не хотел даже говорить, не то, что видеть. Это доказывали слова его мамы тогда в кафе — она сказала, что знает его и жениться не по залету он не стал бы. Получается, стал. Получается, половину своей жизни он прожил так, как ему навязали. И это была только его проблема. Я жалела его так же, как порицала. И не понимала, как так можно относиться к самому себе.

— Ты не первый раз мне это сказала, — зачем-то пробурчала Полина, — и бабушка тоже так говорит, — она вскинула взгляд, — а ещё она говорит, что ты врёшь постоянно! Так что… — она сомневалась, — просто нечестно, что тебя все любят, а меня — нет.

— А, по-моему, честно, — хмыкнула Саша.

Я помотала головой.

— Я тебе сказала, — не хотела повторяться я, — можешь написать или позвонить мне. Я отвечу, и мы встретимся.

У неё был выбор. Да, дала его я, но я совсем не знала, что задумал Лев, сказавший ей тогда про «жилье». И стоит поговорить об этом с ним потом, хотя мне уже было страшно. Я совсем не хотела жить вместе с Полей, что бы она не решила. Давид не совсем мешал, а вот с её характером придётся закрываться в своей комнате на ключ.