Двойное преступление на линии Мажино. Французский шпионский роман
Шрифт:
— Наоборот!
Коплан раздосадованно поднял брови:
— Что значит «наоборот»?
— Вам хочется пикантных деталей?
Коплан остался недоволен этим развязным замечанием:
— Я, по-моему, подчеркивал, что интересуюсь вами по долгу службы. Если вы решили, что я нахожу все это забавным, то вы заблуждаетесь.
— Ну не сердитесь. Я обожаю водить за нос людей, которые мне небезразличны.
— Ладно, но мы здесь не для потехи. Если я задаю вам нескромные вопросы, то вовсе не для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Меня самого будет спрашивать о вас начальство, и мне придется отвечать.
— Понятно. Вы хотите узнать о моих интимных ощущениях, не так ли?
— Я хочу знать, не унизил ли вас факт проституирования в рамках выполнения задания. Вы впервые спите с мужчиной, выбранным не вами, то есть с тем, на кого указала Служба. Нам важно знать, как это подействовало на вас.
— В данном случае, повторяю, мне было очень приятно.
— Ответ прям и ясен. А почему?
— Полагаю, вы ни разу не видели Кониатиса во плоти?
— Я знаю его только по фотографиям, которые показывал вам.
— Это очень интересный мужчина.
— А еще?
— Он великолепен — духовно и физически. Он хорошо сложен, силен, следит за собой. Конечно, для девушки моего возраста он староват. Но уверяю вас, конкуренция со стороны юнцов ему не угрожает. Даже обнаженному… Развитая мускулатура, ни грамма лишнего жира, никакой обвислости. Кроме того, ему присущи деликатность и такт. В любви же он столь нежен и великодушен, так внимателен к партнерше, что я не могла остаться равнодушной. К такому мужчине я могла бы привязаться по-настоящему, если бы, конечно, не Служба.
Коплан в замешательстве потер подбородок.
— Да уж,— протянул он,— искренняя похвала. Еще немного — и я бы заревновал, а то и забеспокоился.
— Не бойтесь, я держу себя в руках. Я поделилась с вами своими мыслями из стремления к объективности. Я понимаю, отчего Кониатис пользуется успехом у женщин: ему есть чем гордиться.
— Если вы уверены, что сумеете не заходить слишком далеко,— все в порядке. Если же сомневаетесь в себе, лучше честно предупредите меня. Вы не первая, с кем это случается.
— Никакой опасности, у меня достаточно пространства для отступления,— спокойно парировала она.
— Не забывайте, что это задание — не более чем обкатка. Шеф обзовет меня последними словами, если я позволю вам впутаться в историю, где вам ощиплют все перышки.
— Повторяю еще раз: до этого не дойдет.
Коплан посмотрел на нее в упор:
— Надеюсь, вы вовремя подадите сигнал тревоги. Помните старую мудрость: «Сердцу дремать не дано»? А я отвечаю за ваше сердце, как и за все остальное.
Он поднялся, вооружился пачкой «Житан» и снова принял сидячее положение.
— Теперь обратимся к практическим вопросам. Итак, Кониатис влюбился в вас, и завтра во второй половине дня вам предстоит встреча и совместная поездка в Довилль. Полагаю, он засыпал вас вопросами?
— А как же. Чтобы удовлетворить его ненасытность, мне пришлось рассказать ему о своем прошлом, настоящем, о планах и стремлениях. Словом, отбарабанила урок, который вы заставляли меня зубрить.
— А о себе он говорил?
— В общем-то совсем немного. О поездках, об одиночестве… Поскольку я восхитилась роскошью его апартаментов, он заметил, что его дела идут неплохо.
— В чем цель его внезапного отлета в Цюрих?
— Он обмолвился, что должен встретиться с каким-то банкиром.
— Имен не называл?
— В связи с поездкой в Швейцарию? Нет.
— А вообще, в разговоре?
— Всего одно, да и то без фамилии: своего друга Карлоса. С этим Карлосом ему предстояло встретиться в «Конораке». Поскольку тот не появился, он занялся мной.
— Карлос нам известен,— отозвался Коплан.— Немец из Ганновера, Карлос фон Крюгер. Сотрудник «Общего рынка», служит в Париже. Кониатис связан с ним уже много лет… Согласно «сетке», у них имеются общие делишки.
— «Сетке»?
— Да, так мы называем комплекс действий, касающихся того или иного «объекта»: наблюдение, слежка, тайный сбор сведений, просмотр почты, прослушивание телефона и прочее.
— Велось ли наблюдение за мной, когда я была с Кониатисом?
— Нет, «сетку» сняли, чтобы позволить вам внедриться в систему.
— Одно меня смущает.
— Что же?
— Откуда вы узнали, что Карлос не придет на встречу с Кониатисом?
— Мы не знали этого.
— Значит, успех вашего плана — чистая случайность?
Коплан улыбнулся:
— В каком-то смысле да, нам помог случай. Но учтите, даже если бы Карлос объявился в «Конораке», Кониатис не дал бы вам ускользнуть. Он бы повел себя так, чтобы вам стало ясно, что вы его интересуете. Его психология ухажера не оставляла вам никаких шансов. Возможно, все прошло бы не так гладко, но рано или поздно мышеловка захлопнулась бы. Ваша красота, молодость, дерзкая походка, кокетливое платьице — разве мог бы он прозевать все это? Исходя из этих соображений, я посоветовал вам не торопить события, выжидая подходящий момент. Момент наступил быстрее, чем мы рассчитывали, только и всего.
— Но я взяла его тепленьким, этого вы не станете отрицать.
— Да, вы были великолепны. Лишь бы все это не оборвалось!
— Что вы хотите этим сказать?
— Вы, по-видимому, не отдаете себе отчета, что самое трудное только начинается. Вы прекрасно провели первый раунд, это факт, но будем откровенны, подвига в этом не было. Для такой красотки, как вы, загарпунить Казанову на излете — далеко не беспрецедентное достижение. Вот дальнейшее потребует от вас умения. Кониатис — человек ветреный, и надо помешать ему вырваться из садка. С другой стороны, избегайте раскалять его добела: страстная любовь будет для нас столь же неуместной, как и преждевременный разрыв. Пока вы не видите здесь трудностей, но со временем это может стать крайне затруднительным. Вы понимаете мою мысль?