Двойное прослушивание Милены
Шрифт:
– Это моя барышня, - на автомате выдохнул я.
– Ваша или его, мне нет разницы. Главное, все спасены и герои целы.
– Тошнота, рвота, кашель. Проснулся один раз за всю ночь и то, наверное, лишь из-за того, что все мысли были о девушке … вашей. Барабанщик ваш полночи сидел около пациента, он и успокоил. Дескать, всё с его, то есть с вашей, Миленой в порядке. Спит девчонка после ночного жаркого потрясения.
– Значит, всё не так страшно? Не обманываете?
– Молодой человек! Вы хоть и звезда, но выбирайте выражения. Страшно или нет, об этом речь
– Сколько ему лежать в больнице? – Тяжело выдохнул я.
– Ближайшие сутки покажут.
– Что покажут?
– Будут ли осложнения.
– Какие на хрен осложнения. Док, Вы только что сказали, что ничего страшно. Лишь небольшой ожог слизистой носа. Надо понаблюдать!
– Вы – заноза! – Вам об этом говорили? Всегда слышите лишь то, что хотите услышать?
– Типа того, - нагло согласился я.
– Понимаете, молодой человек, не всё так просто. Не всё так просто! Ваш брат провёл много времени на этаже, находящемся рядом с эпицентром пожара! Он наглотался угарного газа.
– И? Он же молодой - ему должно быть по фигу. Выспался, встал и пошёл дальше работать.
– Ну, вы и быстрый, лёгкий на подъём, однако. Угарный газ - это троянский конь, несущий большую угрозу работе всего организма. Снижается уровень кислорода, повышается уровень карбоксигемоглобина и начинается метаболический ацидоз. В организме становится столько кислоты, что это приводит к химическому дисбалансу. Это состояние нужно контролировать, поэтому вашему брату придётся пробыть в больнице как минимум неделю.
– Док, Вы сошли с ума? У нас гастроли! Релиз нового альбома!
– Не нравится мне Ваш тон. Разговор закончен. Срок – до четырнадцати дней. Как Вы понимаете, меня интересует только мой пациент. А на Ваш релиз альбома мне фиолетово. Хотя… моя пятнадцатилетняя дочка обожает вашу группу.
– Чем Вы его лечите? – Покорно спросил я.
– Слава богу, до ИВЛ дело не дошло. Когда его привезли, он был в сознании. Сейчас спит, через трубку подаётся увлажнённый кислород. У нас всё под контролем. Можете ехать в гостиницу, ложиться спать.
Как только доктор исчез за поворотом, я кинулся к дежурной медсестре:
– Можно к брату на минутку?
– Сейчас ночь, - прошептала девушка в белом медицинском халате. Огляделась по сторонам и как воришка тихо на цыпочках направилась к дверям реанимации. Приняв её поведение за пригласительный знак, кинулся за ней.
– Ш-ш! Тихо. Он не один здесь. Мне влетит, если застукают.
В большой полутемной комнате, едва освещенной тусклой потолочной лампой было прохладно. Или мне так показалось. На большом расстоянии друг от друга стояли шесть функциональных кроватей. Мы приблизились к одной из них, и девушка показала пальцем на брата. Он спал. Весь такой беспомощный, взъерошенный, с кислородной трубкой. Внезапно вспомнил, тот самый первый раз, когда я назвал Алису мамой, а Ромка убежал к воротам и сидел там с любимым лабрадором до самой ночи,
– Поправляйся, брателла. Я больше никого у тебя не отниму! Дам тебе право выбрать первому. Сам как-нибудь перебьюсь.
Вышел из палаты, прислонился спиной к холодной стене и задумался:
– А способен ли я отдать брату своё? То, что уже принадлежит мне. Разум говорил – да, сердце – нет.
Последние два дня я просыпался в холодном поту от одного и того же кошмара, в котором Милена занималась любовью с младшим Заварзиным у меня на глазах. Мои ревнивые мысли становились всё мрачнее, а картинки измен всё ярче. Взгляды Романа, бросаемые на Милену, казались острыми и врезались мне в сердце, причиняя нестерпимую боль.
Утренний свет, едва прорвавшийся в комнату, тут же болезненно врезался в глаза. Думал и на этот раз будет также – проснусь злой на Милену и Ромку, но не тут-то было. Этой ночь, как и предыдущей, мне приснилось, как он ласкает её красивое тело, как входит в неё, двигается в ней. И они одновременно стонут, гонимые к оргазмической разрядке. Я не понимал почему, но моя ревность ослабла. Тело, спазмированное зажимами ярости, не болело, более того по нему растеклась странная истома, будто я всю ночь провел с Миленой.
Голова немного кружилась от больничных запахов. Открыв глаза и озираясь по сторонам, вспомнил, что вчера случилось несчастье. Брат и девушка в больнице. А мне позволили остаться спать на второй кровати в палате Ленки. Жгучая боль в груди отвлекла от разглядывания русоволосой женской головки, торчащей из-под одеяла.
– Ромка! Что же я скажу Дане? А матери? А поклонникам? А Димке?
Тяжело поднялся с кровати, бесшумно приблизился к Милене, погладил её по волосам и вышел в коридор. Здесь было очень многолюдно. Взглянув на часы, обомлел. Полдень.
– Никита! Никита! – Ко мне спешила Алишиа.
– Привет! Какими судьбами?
– Ты не представляешь, что там творится!
– Что? Где? – Недоумённо пялился на девушку с синей косой. – Ты зачем так вырядилась? Здесь нельзя снимать!
– Выслушай меня! Ты не представляешь, что там творится!
Глава 37
Никита
– Что же там творится? – Улыбаясь, спросил я.
– И где там?
– В соцсетях!
– А ну конечно, как же я сразу не догадался. Соцсети - твой родной дом.
– Если бы Ваш продюсер уделял больше внимания продвижению в соцсетях, то Вам не нужно было бы так много пахать, - нагло протараторила девушка с длинной синей косой, наклеенными синими ресницами, в коротких шортах и топе с надписью на груди «Только попроси».
– Ладно, не обижайся. Что там?
– Вы взлетели выше уровня неба! – Улыбнулась Алишиа. – Благодаря пожару, в котором Ромка спас гибнущую девушку любимого брата, все говорят только о Воинах любви! Вашу песню «Ангелы света, демоны любви» взяли в ротацию все радиостанции! Песня ворвалась в музыкальную десятку на МУЗ. ТВ. Представляешь?