Двойное соблазнение
Шрифт:
Глава 4. Влада
Мне страшно. Как же мне страшно.
Двое мужчин и я одна. Мне было неуютно, даже когда я оставалась наедине с подвыпившим другом детства… тут же я ощущаю смертельный, холодный страх, который окутывает мое сердце.
За что со мной это? Я ведь никому и никогда не делала ничего плохого. Никогда не связывалась с плохими компаниями. Старалась быть благоразумной, осторожной, избегала опасных мужчин. Никогда не стремилась совершить ошибку и повестись на их дьявольскую харизму, силу или что-то в этом
– Ее поймали при передаче наркотиков с баблом, – слышу ответ. Меня начинает знобить, – утверждает, что подставили.
– Все они так болтают, – я вижу презрительную усмешку на лице мужчины по имени Карим, – что за туловище во дворе?
– Другой курьер. Он не раскололся. Отправим потом посылкой ментам, сами пусть раскалывают. С этой будет интереснее. Пока, те люди, на которых она указала, куда-то исчезли, – Заур хмыкает, заметив мой затравленный взгляд, – странно это. Не находишь, дилерша недоделанная?
–– Оставь нас наедине. Присмотри лучше, чтобы твои не накосячили с курьером опять.
Нет. Нет. Нет. Я вжимаюсь в угол, потому что в голосе Карима не слышу ничего, что могло бы меня обнадежить. Наоборот…
– Да нормально все с ним будет. Завтра сдадут ментам. Я пока Алану лучше встречу, – произносит Заур, направляясь к выходу, – скоро зайти в гости должна. Можешь пока поболтать с этой.
Он уходит. Мы остаемся наедине и Карим приближается ко мне. Вблизи он кажется более пугающим. Мышцы перекатываются под одеждой при каждом его движении. Я на автомате смотрю на его руки. Костяшки сбиты. Покрыты мозолями. Ладони широкие, запястья тренированные, сильные. Он явно занимается чем-то.
Значит, у меня нет ни шанса сбежать. Ни единого! Я могла бы обмануть его, сделать ставку на свою скорость, но бороться против человека, занимающегося спортом – бесполезно.
Он садится передо мной на корточки, и я отшатываюсь, ударившись затылком об стену. Хватает меня за запястье и задирает рукав блузки.
– Что вы… что… – выдавливаю я, когда он прикасается пальцем к внутренней стороне руки и ведет по ней вверх. От его прикосновения словно разбегаются маленькие электрические разряды. Мурашки поднимаются до самого плеча.
– Вены у тебя чистые, – медленно произносит он, – хорошая девочка.
– Смеетесь? – мой голос вздрагивает. Он поднимает на меня давящий взгляд, от которого все внутренности переворачиваются. У него темные глаза. Как растопленный горький шоколад. А ободок радужки черный-черный.
Такие красивые глаза у такого жуткого человека. И я не понимаю, почему он разговаривает со мной обманчиво мягко.
– Что-нибудь принимаешь? – продолжает он, проигнорировав мой вопрос. Я мотаю в ответ головой.
– Ничего. Я никогда бы…
– Зачем в это ввязалась тогда?
– Случайно. Я не думала, что меня так подставят… друзья. Которых я знала с детства.
– Случайно, – он усмехается, прекращая гипнотизировать меня своим обволакивающим, низким голосом. Впервые через его обманчиво спокойный облик
– Но я не виновата, – пытаюсь втолковать ему я, – я же не знала…
Его рука внезапно смыкается на моем горле. Резко и быстро. Как бросок змеи. Сильные пальцы словно выжимают из меня остатки воздуха и я с хрипом бьюсь в беспощадном захвате.
– Не знала, дрянь? – пронзает меня резкий ответ, – надо тщательнее выбирать друзей. У нас в обществе принято нести ответ за свое окружение. “Не знала” не прокатит. Пока не покажешь пальцем на тех, кто тебя типа подставил, пока вашего хозяина не поймаем – я заставлю тебя быть полезной. Отрабатывать будешь на благо общества.
– Что вы… что вы…
– Чем должок отдавать будешь? Собой?
– Нет. Пожалуйста, пощадите, я ни в чем не виновата! – хриплю я, – я готова на все, что угодно, только не забирайте мою жизнь!
– Толку с твоей смерти? Если только на органы пустить, – безжалостно хмыкает мужчина, – Но мы таким не промышляем. Я говорил про твое тело. Станешь нашей общей подстилкой. Каждый день. Может, спустя десять лет и набежит неплохая сумма. Только такими темпами ты быстро товарный вид потеряешь. Но стоит попробовать. Дальше что-нибудь еще придумаем.
– Нет. Не надо, – я едва сдерживаюсь, чтобы не заплакать.
Я умру, если они меня тронут. Мне было больно лишаться девственности, а парень порвал со мной, когда я постоянно просила его быть осторожнее в постели. Возможно, я была какой-то неправильной девушкой. Но мне было некомфортно, если секс не был медленным и очень нежным.
– Я отработаю все до копейки, – шепчу я отчаянно, – Я многое умею. Могу работать в вашем доме. Мыть полы, готовить… Прошу…
– Звучит, как полная хрень.
Господи.
– Меня нельзя трогать, – я иду на крайние меры, лишь бы сохранить себя. На полную ложь, – пожалуйста, отпустите меня. Я… Потому что я беременна!
***
Я вижу усмешку, которая трогает губы Карима. Он хмыкает куда-то в сторону.
– Отличная отмазка. Реально беременна? Муж где?
– Я не замужем. Парень… бросил меня, узнав о моем положении.
По его глазам я понимаю, что он сейчас сказал бы многое о моих моральных качествах. В его мире, женщина, забеременевшая без мужа, вероятно, достойна лишь мерзких и отвратительных характеристик.
– Предположим, – произносит он, – если беременна – не трону. Слова больше не скажу. Будем искать тогда твоих… знакомых, блин. Дети – это святое.
Мне хочется горько рассмеяться ему в лицо. Дети – святое. А невиновная женщина? С ней можно обращаться, как с грязью, если она не в положении? Угрожать насилием?