Двойной эскорт. Экзамен для героев
Шрифт:
Прошла минута, щелчки стали реже.
Помощник посмотрел диаграмму производительности главного компьютера – она поднялась почти до расчетной, значит, повреждения были незначительными.
На ярусе появились медики – у кого-то носом пошла кровь. Такое тоже случалось, на живых людей «снег» действовал разрушительно, вызывая внутренние кровоизлияния. Иногда люди теряли зрение, слух, память, однако чаще всего последствия «снега» удавалось излечить.
2
Угроза миновала, и лейтенант-навигатор с явным облегчением доложил об этом капитану по селектору, однако эстафету напряженности внезапно подхватили разведчики.
– Самоходный фугас, пеленг 23-234-48!
– Боевая часть «СКАРТ-два» и «СКАРТ-три» готовы к залпу!
На большом экране панели управления появилась оцифрованная форма внезапно появившейся цели.
Первый помощник коротко глянул на капитана, тот кивнул.
– Боевая часть, отставить готовность, швартовой команде – на выход! Принять пассажирский челнок в швартовый бокс по левому борту!
– Принять челнок по левому борту… – отозвался командир швартовой команды.
Офицеры разведки и боевых частей удивленно оглядывались на ярко освещенный мостик. Должно быть, начальство знало больше них, ведь цель выскочила из ниоткуда, так обычно маскировались фугасы, реагировавшие на приближение большой массы корабля. Но если мостик говорит: это челнок, значит – челнок.
– Оставайся здесь, Фрэнсис, я сам спущусь в бокс… – негромко сказал капитан первому помощнику. Тот кивнул.
Согласно секретному приказу, первому лицу на корабле следовало лично принять прибывших в челноке и получить от них дальнейшие инструкции. Капитана мучили тревожные предчувствия, однако он списывал это на усталость. Один, без сопровождения, он спустился на четыре яруса и, пройдя по техническому этажу, оказался у входа в бокс.
Дверь была заблокирована изнутри, сигнальный фонарь над ней светился красным, значит, входить без скафандра нельзя. Капитан стал ждать, прислушиваясь к доносившемуся из-за перегородки лязгу створок.
– Сэр, вы меня слышите? – раздался из спикера, прикрепленного к карману кителя, голос первого помощника.
– Я слушаю.
– Сэр, челнок движется встречным курсом и замедляется, однако он буквально раскален! Датчики фиксируют десятки тысяч градусов. Этого просто не может быть!
– Так он может и борт нам прожечь! – заволновался капитан.
– Мы не станем брать его, только и всего, в этом я проблемы не вижу, но те, кто внутри… Их давно нет в живых.
– М-да… – Капитан вздохнул. Ситуация складывалась сложная, впрочем… – Фрэнсис, понаблюдайте за ним, если ничего не изменится, мы просто уйдем. Главное – побеспокойтесь о том, чтоб была сделана съемка со всех позиций – нам пригодятся оправдательные документы.
– Да, сэр, конечно. Вы сейчас где?
– Караулю возле бокса. Держите меня в курсе.
– Да, сэр.
Капитан вздохнул и принялся мерить шагами галерею.
Из трансформаторной вышел матрос, он прошел мимо, козырнул капитану, затем остановился и осторожно спросил:
– Я могу чем-нибудь помочь, сэр?
– Нет-нет, все в порядке, – отмахнулся тот, досадуя, что по внешнему виду другие догадываются о его состоянии.
«Все будет хорошо, просто досадные недоразумения… Одно за другим…» – уговаривал себя капитан.
– Сэр, вы еще там?
Это снова был Фрэнсис, его голос звучал взволнованно.
– Конечно, здесь, что там случилось?
– Этот раскаленный челнок внезапно остыл…
– Что значит «внезапно»? – раздраженно спросил капитан.
– Сейчас температура уже восемьсот градусов и продолжает быстро падать. Свечения корпуса челнока больше нет, а сам он начинает маневрировать – идет точно к левому борту.
«Но как он узнал?» – чуть было не спросил капитан и тотчас посмеялся над своей глупостью – снаружи над створками бокса горят сигнальные огни, на которые обычно ориентируются суда-погрузчики и операторы ремонтных роботов. Их иногда тоже приходилось снимать с постов, проводя спасательные операции, при отсутствии у флота реальных противников они выполняли разные непрофильные задания.
– Температура челнока в норме, началась стыковка… – дублировал сообщения Фрэнсис.
– Да, я слышу, – ответил капитан, имея в виду гулкие удары и металлический скрежет манипуляторов. Теперь он весь обратился в слух, напрочь забыв о том, как неуместно выглядит на полутемном техническом этаже.
Наконец красный цвет плафона над дверью сменился желтым – грузовой трюм принял челнок, и теперь внутри его снова поднималось давление.
Вскоре заработали механизмы разблокировки двери, зашипел вырвавшийся в коридор сжатый воздух – давление в боксе всегда доводили до избыточного. Дверь убралась в перегородку, и на капитана взглянул незнакомый человек. Он был на голову выше, широк в плечах, его светло-карие глаза смотрели на капитана с некоторым удивлением.
– Кто вы? – спросил он после затянувшейся паузы.
– Полковник Бинош, капитан эсминца «Рокот», на котором вы сейчас находитесь.
Незнакомец выглянул в коридор, проверяя, нет ли посторонних, затем посторонился и сказал:
– Зайдите, полковник, нам нужно поговорить без свидетелей.
Бинош усмехнулся: как можно говорить без свидетелей в присутствии восьми человек швартовой команды? Впрочем, эти гости, похоже, свихнулись на секретности. С такими полковнику уже приходилось сталкиваться – штабные любили почудить.
Он шагнул через порог, и дверь встала на место, перекрыв выход в коридор. В свете дежурного освещения челнок выглядел как укрывшееся в пещере ископаемое животное.
– Почему здесь так темно? – спросил капитан, и его голос дрогнул. – Включите освещение…
Незнакомец посмотрел на него долгим взглядом, затем шагнул к стене и ударил ладонью по панели. Вспыхнули ярким бело-голубым светом газовые транспортиры, заставив капитана сощуриться. Прикрываясь ладонью, он прошел мимо незнакомца и двинулся к челноку, надеясь обнаружить на его обшивке отслоившуюся теплозащиту, а то и потеки защитной пены из прогоревших дыр, однако увиденное поразило его – бот выглядел так, будто только что сошел со стапелей сборочного завода, неповрежденными на нем остались не только тепловая защита, но и слой аэродинамической краски.