Двойной капкан
Шрифт:
Но у него, судя по всему, и в мыслях не было давать задний ход. Он был устремлен вперед, только вперед. А впереди было посещение Северной АЭС. Люси пригласил на эту экскурсию главный инженер станции во время пьянки на загородной базе, а потом не поленился прислать пропуска для всей нашей группы. Мы и не преминули воспользоваться этим приглашением.
II
Осмотр станции принес всем нам много приятных неожиданностей. Принципиально разных по своей сути. Люси, например, восхитило то, что все на станции работают в белом — не в белых халатах, как внешний обслуживающий
Главный инженер Юрий Борисович, сопровождавший нас, настойчиво советовал Люси не лезть в активную зону. Но не на ту напал. Как это? Побывать на атомной станции и не взглянуть на реактор! А по-моему, ей просто хотелось пощеголять в белом балахоне, с дозиметром в кармашке. А если бы еще без штанов да в присутствии фотокорреспондента какого-нибудь «Пентхауза» или «Плейбоя» — так больше и мечтать не о чем, сенсационная серия! Насчет фотокорреспондента у нее, разумеется, обломилось. Но по тому, как она облазила все перекрытия и останавливалась рядом с операторами у главного щита или у системы контроля за охлаждением реакторов, я понял, что идея суперсерии «Люси Жермен демонстрирует коллекцию на русской АЭС» накрепко запала в ее голову.
Генрих с дозиметристами взяли лодку и обогнули станцию по воде, отбирая пробы в разных местах и тщательно записывая показания датчиков в блокнот. Муху мы оставили снаружи — приглядеться, что там к чему, а мы с Доком пристроились к Юрию Борисовичу и Люси. И уже минут через сорок весь план предстал передо мной, как на бумаге. Но, понятное дело, я держал его пока при себе.
На третий, строящийся, блок мы заходить не стали. «Там шумно», — сказала Люси. И в самом деле, из-за высокой сетки, отгораживавшей действующую станцию от стройки, доносился истошный вой наждаков, которыми зачищали сварные швы, грохот железных балок и огромных металлических листов, натужный вой тяжелых грузовиков, буксующих в непролазной грязи. Да мне это было и не нужно. Стройка выпадала из зоны нашего действия. А это был один из главных выводов.
На выходе из активной зоны Юрий Борисович не без гордости показал Люси показания дозиметров и объяснил, что радиация внутри станции всего на тысячные доли нормы превышает фон. Люси заглянула в комнату отдыха, где операторы, среди которых была половина женщин, смотрели по тусклому ящику какую-то мыльную оперу, и искренне возмутилась.
— Юрочка! И это называется заботой о людях, твою мать? — не приглушая голоса, спросила она главного инженера. — Где Генрих? Позвать сюда Генриха!
Появился Генрих. Люси показала ему на «Рекорд».
— Завтра здесь должен стоять «Тринитрон». Нет? — спросила она, заметив легкий протест в глазах своего шеф-менеджера. — Тогда можешь искать себе другую работу!
В кабинете главного инженера, на очищенном от бумаг длинном столе был устроен легкий фуршет. Но Люси даже не взглянула на бутылки и бутерброды с семгой. Она подошла к письменному
— Это что? — спросила она так, как спрашивают о какой-то диковине.
— Ай Би Эм Пи Си, — ответил главный инженер.
— Неужели двести восемьдесят шестой? — поразилась Люси.
— Ну почему? — обиделся Юрий Борисович. — Триста восемьдесят шестой. И очень даже прилично работает.
Люси вновь решительно повернулась к Генриху.
— Интел. Последней модели. Со всеми примочками. Интернет и все прочее.
Подключить кабелем к сети телецентра, у них есть канал. Не нужно меня благодарить, Юрочка, — обратилась она к главному инженеру. — Я надеюсь, ты разрешишь мне и моим сотрудникам время от времени им пользоваться. Пока мы не найдем подходящего помещения для своей компьютерной базы. Мне придется связываться с турагентствами всего мира. И как прикажешь? По вашему междугородному телефону? Так проще докричаться! Наливай, Генрих. И не делай из своей морды козу. Мы приехали сюда не на один год. И если мы хотим здесь успешно работать, нужно, чтобы нас полюбили. Ты меня уже любишь, Юрочка?
— Я никогда не видел таких женщин, — искренне признался главный инженер.
— И больше не увидишь, — милостиво приняла комплимент Люси. — Но сайт дома моделей «Шарм» есть в Интернете, так что долгими полярными ночами ты не будешь по мне скучать.
Я не очень понял, на кой черт Люси понадобилось дарить станции такие дорогостоящие игрушки, как японский телевизор «Тринитрон», а тем более современный компьютер. Этого не понял, по-моему, и Генрих. Но он спорить не стал. А я тем более. Не мое это было дело.
Мое дело было другое. К тому времени, когда мы закончили со всеми фуршетами и вернулись в гостиницу, в моей голове уже созрел точный план операции. Мне не хватало лишь информации дозиметристов. И Генрих мне ее предоставил.
Как я и предполагал, вода со стороны реакторов порядочно превышала фон. Поэтому проникать на станцию, подныривая под сетку, ни у кого из нас особого желания не было. У нас с Боцманом были дети: моя Настена и его Санька, а у остальных ребят — вообще никого. И рисковать будущим потомством никому не улыбалось.
Следующая порция анализов, которые выдал нам Генрих, была куда приятнее. В озеро, на берегу которого стояла АЭС, с севера вливалась довольно широкая протока. Речушка не речушка, тут все озера соединялись проливами и протоками.
Главное, что она текла сверху, и была, как и вся территория станции, перекрыта уходящей в воду стальной сеткой. Стрелки дозиметров здесь едва дотягивали до фона. Расход воды в этой протоке, по прикидкам Генриха и сопровождавшего его гидрогеолога, был достаточно большой, чтобы считать северную часть озера, уже внутри станции, совершенно безопасной для наших мужских достоинств.
Но главным являлись зоны охраны, на которые была разбита территория объекта. Две трети ВОХРы, человек восемнадцать, дежурили у ворот и вдоль сетки. Еще по трое — у входа в действующие корпуса. Двое — на входе в зал основного щита управления.
Еще по двое — на входе и выходе в активные зоны. При этом первый и второй действующий корпуса были разделены прочной пятиметровой бетонной стеной, и когда кому-нибудь из инженеров нужно было пройти в соседний корпус, он двигался в обход, через центральную проходную. Могу только представить, что он при этом думал. Или даже говорил вслух.