Двойной обман

Росмэн Эстер

— Так у тебя нет более интересного занятия, чем болтаться здесь? — поддразнил он.

— Да.

Он не ожидал такого ответа и не сразу нашелся.

— Да? Ну а как же твои родители? Разве у них нет планов на этот день?

— Есть. Просто я не вхожу в эти планы, — она чуть-чуть улыбнулась, стараясь скрыть боль. — Мама в Денвере, и я уверена, ей неприятно вспоминать о моем дне рождения. Слишком сложно говорить, что тебе тридцать, когда твоей дочери уже восемнадцать.

— А отец?

— Он забыл. — Джуди вздохнула, еле

сдерживая слезы. — Он последнее время очень занят, и я не виню его за это.

Возможно, она и не винила его, но в себе Ред не находил снисходительности. Если бы в этот момент Виллард Шерман оказался перед ним, то Реду трудно было бы удержаться и не выбить ему несколько зубов. Он, конечно, не мог сказать этого Джуди.

— Ну что же, я не занят. С днем рождения, Джуди!

— Спасибо.

Он помедлил минутку, затем повернулся к ящику для инструментов и достал маленький сверточек.

— Это подарок, — медленно проговорил он.

— Подарок? — Джуди смотрела на коробочку в пестрой обертке, не веря своим глазам.

— Не такой уж это ценный подарок, — предупредил он, когда она начала развязывать ленточку. Ред теперь сожалел, что эта мысль вообще пришла ему в голову. Что он мог купить для Джуди Шерман, которая уже имела все, что хотела? Но было слишком поздно. Она сняла обертку и подняла крышку.

— Ах, Ред! Какая прелесть! — воскликнула Джуди, глядя на серебряный медальон в форме сердца, лежавший на мягкой подушечке.

— Ничего особенного.

— Замечательно! — Она вынула медальон из коробочки, повернула его к свету. — Я никогда не видела ничего лучше. Помоги мне надеть его!

Она протянула ему цепочку и повернулась спиной, подняв вверх волосы. Руки Реда одеревенели. Малюсенькая застежка, видимо, не была рассчитана на человеческие пальцы, во всяком случае, на мужские.

Когда он, наконец, расстегнул ее, то оказался перед необходимостью надеть медальон Джуди на шею. Значит, предстояло приблизиться к ней, нарушая разумную дистанцию. Судорожно глотнув, он все же подошел и надел цепочку, стараясь не касаться Джуди.

— Ну как? — Джуди отпустила волосы, они рассыпались по плечам, и повернулась к нему, глядя выжидающе.

— Здорово, — это звучало неубедительно, но ничего лучше не приходило в голову. По правде говоря, хотелось отодвинуть медальон и прижаться к этому месту губами.

— Здорово? Это прекрасно!

— Да ну! У тебя наверняка тонна украшений, и все они гораздо лучше.

— Я никогда не получала такого замечательного подарка в день рождения!

— Ты, делжно быть, получала кучу подарков намного лучше?

— Папин юрист просто переводит на мое имя какие-то акции с тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет. Но ведь акции не повесишь на шею. — Она посмотрела на Реда, все еще прикасаясь пальцами к медальону. Сквозь улыбку просвечивали слезы. — Спасибо, Ред, огромное спасибо!

И прежде чем он успел ответить, она встала на цыпочки

и быстро поцеловала его в губы. Это была благодарность, и ничего больше. Но Джуди закинула руки ему на плечи, и он непроизвольно сомкнул свои на ее талии. Ее губы задержались, и теперь поцелуй уже нельзя было назвать быстрым.

Ред забыл все запреты, заставлявшие его держать дистанцию. Забыл о том, кем была она и кем был он и сколько ей лет. На свете существовали лишь они двое.

Вкус ее губ был именно таким, как он помнил. Они были мягкими, нежными, влекущими. Его руки обхватили ее, привлекая ближе. Невероятно, но в первый раз он целовал ее просто так, не стараясь утешить. Как мог он так долго противиться искушению?

Джуди погрузила пальцы в его густые черные волосы и ласкала их, все теснее прижимаясь к нему. Ее губы раскрылись, впуская его язык. Она почувствовала слабость в коленях, когда он начал завоевывать территории, которые она с радостью уступала. Ее и прежде целовали, и это было приятно, но она никогда не ощущала ничего подобного. Никогда еще не хотелось раствориться в другом человеке, слиться с ним воедино.

Она услышала собственный слабый ропот протеста, когда Ред стал отрывать свои губы от ее рта. Он тоже услышал его, и дрожь пробежала по его телу. Пальцы вновь погрузились в ее волосы, запрокидывая ей голову, и его губы снова прильнули к ее губам.

Ред целовал ее так, словно изголодался, словно она была его единственной надеждой на спасение. Для Джуди это было откровением, для Реда — исполнением самых сокровенных желаний. Желаний, которые, как он клялся себе, никогда не сбудутся.

Он отогнал от себя эту мысль. Он не хотел думать о том, что вынуждало его отказаться от мечты. Он хотел только одного — взять Джуди на руки, унести в офис, уложить на старый диван. Он хотел сорвать с нее платье, чтобы ничего не оставалось между ними.

Это видение было столь явственным, а его собственная реакция столь сильной, что он почувствовал шок. Господи, что же он делает? Куда все это приведет?

Джуди почувствовала сожаление, когда Ред отнял свои губы. Он прижал свой лоб к ее, словно собираясь с силами, чтобы оторваться. В тишине гаража было слышно его дыхание, и она чувствовала, как напряжены его руки, которые все еще сжимали ее.

— Ред… — Ей не хотелось, чтобы он отпустил ее сейчас. Ей хотелось, чтобы он никогда не отпускал ее.

— Это нехорошо.

— А мне хорошо. — Она покраснела, удивляясь собственной смелости, и опустила глаза, глядя на свои пальцы, теребящие пуговицы его рубашки.

— Ты понимаешь, что я имею в виду, — сказал он глухим голосом. Он поймал ее руку, остановив движение, но не оттолкнул. Вместо этого прижал ее ладонь к своей груди. Джуди почувствовала тяжелое биение его сердца под своими пальцами и ощутила силу руки, удерживающей ее. — Клянусь, этого не случится, — проговорил он, обращаясь к самому себе.