Двойной расчет
Шрифт:
И наконец замолчала.
Она не ждала ни приговора, ни жалости, ни сострадания. Она высказала все, что было на сердце, все, что знала… кроме убийства мужа. Свое повествование она остановила на том, как, вернувшись из Ватерлоо и оставив машину Миранды возле ресторана, не торопясь, отправилась домой. Шаги ее делались все тяжелее, все медленнее: инстинкт оказался сильнее ее самой.
А когда она увидела дом, то вовсе остановилась.
Все. Теперь надо принять решение, которое она постоянно откладывала. Она не знала, достанет ли ей для этого силы, страха, безумия. Ведь еще не
21.10.
Анжела, должно быть, уже ждет ее там, где они договорились — за кустом рододендронов. Дети уже спят, Ив сидит у телевизора. А что, если она не вернется?
Ничего.
Анжела не пропустит столь благоприятной возможности и с наслаждением бросится в ту жизнь, о которой так долго мечтала. Выйдя из-за куста рододендронов, она вернется в дом к «своему мужу», и семейная жизнь четы Жилло потечет как прежде. Люси ведь столько рассказывала ей об этом. Анжела любила детей, испытывала слабость к Иву (это было заметно по взглядам, которые она на него бросала). Она будет счастлива. Наконец.
До следующего вечера.
А следующим вечером…
Тут Люси решительно развернулась, вышла на улицу Победы и, взяв такси, отправилась на Южный вокзал. Она задыхалась, ей нужен был свежий воздух, свобода. Это желание было страстным, непреодолимым. Уехать из города, не видеть больше этих домов, улиц, переулков. Снова обрести весь мир, бесконечный, бескрайний, который будет расстилаться у ее ног.
Приехав на вокзал, она посмотрела расписание: ближайший поезд шел в Остенде. Уезжать слишком далеко не хотелось, ей нужно было лишь глотнуть свежего воздуха, чтобы обдумать дальнейшее. Она купила билет, села в поезд и стала смотреть на разворачивающийся за окном пейзаж.
Весь следующий день Люси бродила босиком по песчаному пляжу, заходила по щиколотку в воду, просто сидела, глядя на море. Что же теперь делать? Ведь оставаться здесь вечно невозможно. Она скучала по детям, и, кроме того, угрызения совести час от часу мучили ее все сильнее. Люси часто смотрела на часы, высчитывая время, которое уйдет у нее на обратную дорогу — она должна вернуться вовремя, чтобы избавить Анжелу от предстоящего ужаса. Если вернуться до шести вечера, то это возможно. Ив ничего не заметит: когда он придет с работы, в доме все будет как обычно.
И все же нет. Она не тронулась с места. До самой последней минуты, когда возвращение было еще возможно, она просидела на пляже, не сводя глаз с горизонта, как будто ожидая оттуда сигнала к действию.
Но его не последовало.
И тогда Люси вернулась в гостиницу.
— Мне все это не нравится! — пробурчал Джереми, не сводя глаз с дороги. — К тому же все, что ты рассказала, вовсе не объясняет, почему Анжела увезла детей? Ей было достаточно уехать самой. Почему же она забрала их с собой?
Люси опустила голову. Ужасная картина окровавленной спальни с трупом Ива вновь встала у нее перед глазами. Ее замутило. Теперь надо сказать самое страшное. То, чего она не могла предвидеть. Однако ничего другого
— Когда я вернулась домой сегодня утром, Ив был мертв. Он был убит! — единым духом выпалила Люси.
Машину занесло: услышав сказанное, Джереми резко нажал на акселератор.
— Кто это сделал? — в ужасе закричал он. — Надеюсь, не Анжела?
— Я не знаю, — пробормотала Люси, давясь слезами. — Думаю, что она, но точно не знаю.
Она описала увиденное в спальне, не опустив ни одной детали.
— Это она! — буквально взревел Джереми, ударяя кулаком по рулю. — Она на такое способна! Черт возьми!
Он снова нажал на акселератор и свернул налево, выискивая местечко, где можно было бы перевести дух. Десятью километрами дальше он нашел тихую парковку.
Придя в себя, он повернулся к Люси.
— Ситуация гораздо хуже, чем мне показалось утром, — проговорил он как можно спокойнее. — Анжела всегда ходила по лезвию бритвы. До сих пор ей удавалось избегать последствий, но на сей раз она вляпалась. И удержать ее некому. Ив своими извращениями развязал ей руки, и она пошла напролом.
Поскольку Люси продолжала смотреть на него, ничего не понимая, он добавил:
— Твои дети в опасности!
Женщину стала бить мелкая дрожь.
— Как это, в опасности? — закричала она, дрожа уже всем телом. — Анжела любит их, она никогда не сделает им ничего плохого!
— Ситуация изменилась, — сурово отрезал он. — За ее плечами тяжкое преступление, а ее психика всегда была неустойчивой. Она тебе не рассказывала об этом?
Изумление Люси все возрастало.
— О чем она должна была мне рассказать? — спросила она с растущей тревогой в голосе.
— Так она ничего не говорила?
— Нет!
Джереми снова чертыхнулся, на сей раз скорее уныло, чем гневно.
Его лицо вытянулось, взгляд стал озабоченным, мозг работал с бешеной скоростью, стараясь осмыслить новые обстоятельства. Люси молчала, сгорбившись на сиденье — не в силах понять происходящего, она снова мучилась страхом.
— Ты позвонила в полицию? — спросил он сурово.
Люси покачала головой.
— Нет. Ты мне позвонил как раз в тот момент, когда я обнаружила тело Ива. Я была так потрясена, что убежала оттуда, ничего не соображая. Наверное, это надо было сделать?
— Как раз нет! — воскликнул Джереми. — Пока дети у нее, она не должна чувствовать себя загнанной в угол. Сначала освободим детей, а уж потом заявим в полицию.
Потом, будто сказанное меняло все, он нажал на газ и быстро выехал на автостраду.
— О чем же она должна была мне рассказать? — встревоженно настаивала Люси. — И куда, в конце концов, мы едем?
— Я ни в чем не уверен, но мне почему-то кажется, что она должна была заехать к своей матери.
— К своей матери?
— Приемной матери, — уточнил он. — Номера телефона я не нашел, но знаю, что она живет в Мериншаль, что находится в Крез. Судя по тому, что говорила мне Анжела, это совсем небольшой городок — меньше тысячи жителей. Забытое богом место, как она выражалась. Если это так, нам будет нетрудно их отыскать.