Двойня после развода
Шрифт:
– Наиль, – вздыхаю, облизываю пересохшие губы, – давай начистоту?
Он бросает на меня быстрый взгляд и кивает.
– Если бы все то же самое обнаружил ты, ты бы не поверил? Не поверил, что у меня другой? Ты едешь в командировку, оттуда ко мне попадают фото. Ты не ночуешь дома, ты врешь про кольцо. А ты наврал, что ты его в кабинете тогда забыл.
– Я не врал…
– Нет, врал. Я видела сообщение от Ирины, что ты забыл кольцо у неё.
Он морщится.
– Я это знаю… но давай просто перестанем
– И дети, – глухо проговаривает он.
– Да, и дети. Кстати, – разворачиваюсь к нему и оттягиваю ремень безопасности, чтобы не давил на грудь, –Так что там за статья про наших детей?
Он показывает пальцем на бардачок.
– Посмотри, там.
Открываю с опаской, помню, чем в прошлый раз закончилось мое желание достать что-то из бардачка.
Но сейчас на удивление там нет ни помад, ни трусиков, ни резинок. И я даже выдыхаю, слышу в ответ смешок Таранова. Щеки тут же загораются румянцем.
– Нет там ничего, ангел, можешь не переживать.
Достаю журнал и перелистываю. Взгляд цепляется за нашу с девчонками фотку, и я выдыхаю сквозь стиснутые до боли зубы.
– Боже, как? Как они нас нашли?
Хмурюсь. Наиль дергает плечом.
– Понятия не имею, Марин. Мне принесли и ткнули фоткой в нос с претензиями, что я играю с огнем.
– В каком смысле? – непонимающе смотрю на профиль бывшего.
– Что в политику лучше не лезть с такими скелетами в шкафу. Правда, мой пиарщик понятия не имел, что я не знаю про дочерей.
Складываю журнал и прикусываю губу.
– Наиль, я правда собиралась рассказать. Набиралась храбрости.
Он поджимает губы. Тормозим возле магазина, и я поднимаю на Наиля вопросительный взгляд.
– Ну не пойду же я к дочерям с пустыми руками. Пойдем, – кивает на дверь.
– А мне зачем?
Он как-то обреченно зажмуривается.
– Марин, потому что я понятия не имею, что можно купить детям такого возраста. Логично же…
Хочется зарычать от накрывающего меня раздражения от этого его снисходительного тона. Сжимаю кулачки и выхожу следом за ним, не давая ему возможности снова меня зажать на сидении.
– Логично, – передразниваю.
Он протягивает мне руку. Мешкаюсь недолго и все же вкладываю в неё свою ладонь. Меня опаляет его прикосновение. Становится слишком остро от осознания, что я сама… добровольно становлюсь игроком в его игре. Но я помню разговор и его угрозу по поводу дочерей.
И я понимаю, что перетерпеть всю эту мишуру – самое простое решение в данном вопросе. Простое и безболезненное.
И для меня, и для девочек. Не думаю, что им пойдет на пользу, если мы с Наилем будем бодаться насчет них.
– Умная девочка, – Наиль будто все это время присутствует в моих мыслях, – я знал, что ты примешь правильное
Ненадолго сжимаю губы.
– Как будто у меня есть выбор, Наиль.
Он мотает головой.
– И ещё…
Он замолкает, а у меня все тело напрягается от этой его недоговоренности.
– Что? – ослабшим голосом спрашиваю, а у самой по коже пробегает дрожь.
– Я думаю, нам нужно вернуться в наш дом.
Спотыкаюсь, но рука Наиля надежно фиксирует меня и ограждает от падения.
– Что ты имеешь в виду?
Испуганно смотрю в его сторону. Он недовольно поджимает губы, пропускает меня вперед в магазин и проводит рукой по пояснице, вызывая мурашки.
– Когда я с дочерями познакомлюсь поближе, мы переедем в дом, где мы жили, когда были в браке.
Не спрашивает – припечатывает.
Глава 18
Наиль
Я шокировал Марину. Она погружается в размышления, но не пускается в истерику. Словно решает оценить все риски как для себя, так и для дочек. Но я не отступлю от этого решения. Я считаю, что им нужно жить со мной.
А потом…
А потом как-то будем решать, как мы с Милой и Мирой будем проводить время вместе. От Марины мне нужно только, чтобы она исполнила роль жены, которая простила и приняла. Жены, которая решила дать второй шанс разрушенной семье.
Марина подсказывает, что взять, и мы доезжаем до дома родителей Марины в полной тишине. Я не нарушаю молчание. Даю ей возможность все хорошо обдумать и переварить.
Замечаю на территории под навесом коляску для двух малышей, и сердце приятно замирает. Тело пронзает предвкушение новой встречи с моими малышками.
Не знаю, настанет ли такой момент, когда я насыщусь общением с ними. И путь сейчас они совсем крохи и даже не умеют говорить, но мне достаточно просто смотреть на них и осознавать, что это моя кровь.
Поэтому мне нужно, чтобы они были рядом. Когда я прихожу домой и когда я уезжаю на работу.
Марина все так же молча проводит меня в дом. Целует маму в щеку.
– Добрый день, Екатерина Евгеньевна.
Она слегка улыбается.
– Добрый день, Наиль. Проходи, девчонки в игровой. Как у тебя дела?
На меня наваливаются воспоминания, как я приезжал сюда и как меня тепло встречали. Мама Марины была в свое время ближе матери, а её отчим знал меня лучше отца. Но все это осталось в прошлом… заваленное под руинами нашего брака.
– Все хорошо, спасибо. У вас как дела?
Екатерина Евгеньевна усмехается и показывает на двойняшек.
– Вон, не дают скучать.
Дочери слышат голос бабушки и тут же реагируют. Поворачивают кудрявые головки в нашу сторону, и я опять тону в их глазах. Вижу, как в них мерцают искорки узнавания, и усаживаюсь на корточки.