Двойняшки от бывшего мужа. Я требую развод!
Шрифт:
И как он меня догнал?.. Надо было ходить с Никой в зал. Может, бегала бы побыстрее и смогла бы удрать. Правда, от такого терминатора… вряд ли.
Что же теперь будет?
– Ты откуда здесь взялась? – грубый баритон проникает в уши, проходит по всему телу вибрацией. Невольно всё же бросаю взгляд на лицо мужчины и тут же опускаю. Красивый. Но не значит, что добрый.
Он трясёт меня в своей лапище, и я только сейчас замечаю, что всё это время еле касаюсь подошвами пола и парю в воздухе.
– Беспредел, –
Рано радуюсь. Продолжая держать за ворот, тащит меня за собой. Может, снять верхнюю одежду и вывернуться? Попробовать сбежать?
Ты уже пыталась, Влада, и что? Эта машина тебя догнала.
Что мне остаётся? Подставлять Славу? Он ведь сказал, что хуже уже не будет.
Нет, не могу. Ни его, ни Мишу сдать. Последнему точно прилетит. Он ведь на пункте пропуска стоял. Ещё и окольными путями нас мимо дежурных на входе провёл. Он получит больше всех.
А мне как быть? Не знаю, но пытать не будут. Если что, буду кричать и ссылаться на закон. Всегда помогает.
Заходим в просторный кабинет. У окна – большой и чистый стол. По сторонам – шкафы с папками. Вокруг порядок.
За спиной слышится щелчок.
Он что, дверь закрыл?
Меня буквально бросают на стул. И я впечатываюсь в сиденье, крепко сжав коленки вместе. Собираю пальцами длинные волосы и перебрасываю на одно плечо.
Страшно, чёрт возьми, страшно.
Несмотря на то что я нахожусь почти на грани смерти, мне хочется узнать… есть ли у него резинка, но не в моём положении. Да и откуда? Тут вон все лысые да бритые. У этой махины тоже стрижка короткая, но не такая, как у армейцев.
– Сама расскажешь, как сюда попала?
Молчу.
Ни слова не скажу. Дальше «или» не было. И выбора тоже…
Надеюсь, что он отойдёт от меня, но нет. Неожиданно хватает за грудки. От испуга смотрю на мужика. И опять ошибка. Он буквально испепеляет меня взглядом. Глаза у него тёмные. Пугающие. Убежать хочу…
Проверяет нашивку. А её нет.
Вдруг оттягивает воротник, заглядывая мне за спину.
– Матроскин, – зачитывает фамилию. Там на бирке написано, да? Не знаю, кто ты, Матроскин, но прости и меня, и Славку, и Светку. – Даю последний шанс на чистосердечное.
По-прежнему играем в гляделки. Насупившись, я всем своим видом показываю, что не сдамся.
– Своих не бросаем, – вылетает из горла. Мужчина застывает, затем прищуривается, явно проверяя – вменяемая я или нет.
Поднимает меня одним резким движением со стула.
Встаю на ватных ногах. Стараюсь на него не смотреть.
И чуть не взвизгиваю, когда ощущаю его ладони на своей спине, в районе копчика. Мужлан оттягивает мне штаны, отчего я подпрыгиваю, тянусь назад и бью его по рукам.
Наглец!
Резко сажусь, чтобы больше не распускал руки. И опять играем в войнушку. Моя непокорность
– Люблин, – озвучивает вторую фамилию, прищурившись. Значит, он её там искал… А я думала, что домогается. – Сборная солянка. Украла. Из прачки. Порошком пахнет свежим.
Сглатываю.
Ты почему такой умный?
Надеюсь, не догадаешься Мишу проверить?
Ничего не отвечаю.
Хмыкаю, закидываю ногу на ногу и отворачиваюсь.
– Весело тебе, значит, – задумчиво проговаривает он. Не орёт, что радует. На крики вообще остро реагирую, вступаю в перепалку, но пока что мне везёт. В молчании – я ас! Мы с сестрой по три дня могли не разговаривать друг с другом, когда ссорились.
Наконец, мужик отходит от меня, садится в кресло. Ситуацию это не спасает – он становится ещё более устрашающим, показывая, что власть у него.
– Кто в здравом уме проникнет в часть с четырьмя сотнями голодных мужиков? – звучит бойко. И как камень в мой огород. Он за кого меня принимает?
Устремляю на него разъярённый взгляд. Скрещиваю руки на груди. И отчего-то мой гнев его не остужает. Наоборот… радует? В глазах искры летают.
– Волосы не мешают?
К чему он это спрашивает? Потому что я их постоянно от нервов тереблю и не знаю, куда деть?
Киваю.
Молча лезет в ящик стола и… достаёт оттуда машинку для стрижки.
Глаза на лоб лезут. Он серьёзно?!
– Резинок нет, но есть альтернатива, Рапунцель. Надо?
Сильнее хватаюсь за свои волосы и быстро-быстро мотаю головой.
– Тогда говори, как и зачем проникла в часть. Откуда знала, что руководства в здании нет? Шпионишь?
Да кому нужны ваши срочники, чтобы за ними шпионить! Только мамам, которые волнуются за сыночков!
Демонстративно открываю рот и хватаю воздух, надув щёки.
Ни-че-го не ска-жу.
Хотя он сам поймёт, стоит лишь позвонить на пропускной пункт. Но так хоть время потяну. Славка закончит без нервов. А Мишка, может, догадается… Придумает что-то.
Молчу.
Мужчина вальяжно откидывается на спинку кресла, подъезжает на нём к подоконнику и включает электрический чайник. Достаёт телефон, водит пальцем по экрану и мельком поглядывает на меня.
Я напряжена до предела. И он это видит.
Прикладывает телефон к уху.
– Соболев, – представляется сразу же.
Знакомая фамилия.
А это не тот командир части, про которого Миша говорил?
– Твой взвод сегодня на пропускном?
Догадался!
Еле скрываю эмоции. Если у меня вообще это получается.
– Фамилия, имя, – чеканит спокойно. Что удивительно!
Я думала, он как истинный солдафон будет кричать и гаркать так, что у меня лопнут барабанные перепонки, однако он сдержан. С холодной головой с пленными общается.