Двойные чувства

Патрацкая Наталья

Тогда надо выпустить прибор - Совесть, подсказало ей ее сознание. От неприятностей сердце тоже болит, но неосознанно, и болит, если в этих неприятностях задета пресловутая совесть. Если человек в неприятностях не виновен, то сердце его не заболит.

Понятно, что кончина родственников не щадит сердце, но опять же, если совесть молчит и человек сделал все, для того, чтобы спасти умершего, то сердце более менее переносит потерю.

К чему такие мысли?

Нимфа Игоревна не чувствовала угрызения совести, за то, что люди из пансионата уходили в стену праха. Почему? У нее были отличные врачи в штате. Они каждого человека проверяли на состояние здоровья электронными датчиками, касаясь незаметно нужных точек на их теле, маленьким электронным прибором. Те, кто покидали пансионат через стену праха, были давно и неизлечимо больны, просто им скрасили последние дни существования.

А теперь Нимфа Игоревна хотела, чтобы люди научились управлять своим здоровьем с помощью приборов и своего сознания. Но эти приборы надо еще изобрести, несмотря на, то великое множество аппаратуры, которое уже придумано. Ей нужен свой арсенал приборов и Владимир Дмитриевич ей в этом непременно поможет.

Итак, Сердце. Как заставить его быть здоровым? Убрать Совесть? Нет, Совесть надо оставить. Значит, человек должен чувствовать свои поступки, когда они приближаются к черте - совесть?

Нимфа Игоревна улыбнулась, она уже предчувствовала, что такое задание Владимиру Дмитриевичу понравится. Прибор Сердце должен сигналить о приближении Совести? Нормально! Но это для относительно молодых людей. А у старых людей сердце подвергается естественному старению, как быть здесь?

Как?
– эта мысль для Нимфы Игоревны решения не имела. Она почувствовала, что она только аквамариновая фея, но не господь и тут дальше пансионата ‘Здоровый час’ ее мысль не шла…

Дарвина проверили, он оказался здоровым на самом деле. Все его болезни исчезли чудесным образом, давая надежду на излечение живущим.

Нимфа Игоревна вызвала Глеба Дмитриевича и показала ему Дарвина. После разговора Глеб Дмитриевич решил взять к себе на работу Дарвина, но без права посещения родных. Дарвин не выдержал и позвонил сыну Архипу, который вывез Лизу от Бориса Дмитриевича. Отец и сын поговорили и обещали молчать об этом при разговоре с другими людьми.

Архип Дарвин любил подрабатывать извозом, видимо ум изобретателя остался только у его отца.

Старший Дарвин знал, откуда берется здоровье для больных на последний период жизни, он силой воли заставил себя удалить с себя ткань, перераспределяющую здоровье, внутри него, но он также нашел биологическое вещество, которым с ним поделилась микробиолог.

Он пошел дальше, он обвернулся биологическим веществом, которое дало ему необходимое здоровье, но говорить о своей находке Нимфе он не хотел. Где найти следующую порцию биологического вещества - он знал.

Но он не оценил медицинскую службу Нимфы. Дарвина досконально проверили, и результаты отдали Нимфе Игоревне. Она поняла, какой рывок вперед он сделал, и приказала прекратить набор в пансионат ‘Здоровый миг’. Она прекрасно понимала, что за этим последует.

Спасать тех, кто оставался в сфере, в ее планы не входило. Нимфа объяснила прекращение приема - капитальным ремонтом, что соответствовало истине.

Дарвин оказался умнее Глеба Дмитриевича. Он понял главное из разговоров с микробиологом: как создавать новое биологическое вещество. Дарвина за удачную командировку в сферу, Нимфа Игоревна наградила его же личной дачей. А Мартину выделила участок рядом с дачей Дарвина.

Архип почему-то решил, что его отцу помогла выйти на свет божий девушка, которую он подвез с дачи Бориса Дмитриевича и ему очень захотел ее найти. Он ездил по городу и всматривался в пешеходов. Ему повезло, он встретил Лизу, и остановил перед ней машину. Она сверкала аквамаринами. Он вспомнил слова отца, что его спас маленький кристалл аквамарина. Архип Дарвин влюбился в нее.

Везет Лизе на младших.

Марина сидела в кабинете министра нестандартного мышления, смотрела на многочисленные телефоны, на расписание дел. Взгляд ее упал на букет лилий в вазе из синего стекла. Она вздохнула, вспомнив букет хризантем, который сама покупала на рынке. Марине безумно захотелось покинуть официальный кабинет! Ей надоели жалобы населения на изобретения трех ученых.

Она посмотрела на аквамаринную брошь, скрывающуюся под названием ‘аквамарин’. Вспомнила, что последнее время вокруг нее кружится фраза ‘Хочу ребенка’. Откуда она берется, а может действительно родить ребенка? Эта мысль понравилась! Это единственная возможность уйти из этого кабинета непроходимых жалоб на все, даже на пансионат ‘Здоровый миг’.

В голове Марины промелькнул образ Мартина и исчез. Она вспомнила Владимира Дмитриевича, свое несправедливое к нему отношение. Подошла к лилиям, и вдруг решительно нажала на кнопку ‘муж’.

Владимир Дмитриевич услышал соловьиные трели сотового телефона, увидел слово ‘жена’.

– Марина, что-то случилось?

– Нам нужен малыш, ему будут нужны голубоватые вещи, они подойдут к моему аквамарину с названием ‘ аквамарин’.

– Марина, я последнее время, а точнее с тех пор, как ты стала министром, звал тебя мысленно ‘аквамаринный министр’.

– Как ты меня звал?!
– воскликнула Марина удивленно.

– Никак, - грубо прервал меня Владимир Дмитриевич - Я хочу, чтобы ты стала аквамаринной мамой!

– А я - согласна!
– засмеялась Марина.
– Я не хочу быть министром! Я хочу хризантемы в вазе и аквамарины под цвет одежды малыша.

Владимир Дмитриевич случайно узнал о страшной стене в новом пансионате ‘Здоровый миг’. Он нарисовал шар, который должен был спасти людей от стены, нервно собрал бумаги, и вышел из офиса.

Марина посмотрела вслед некогда сильному человеку и удивилась его униженному состоянию. Мужчина казался слабым и тщедушным. Его волосы поникли, словно срослись с головой. Он медленно закрыл за собою дверь. Она с ужасом взирала на шефа.

Но, что это?! Едва выйдя за дверь, Владимир Дмитриевич тряхнул головой, и волосы послушно окутали его львиной гривой. Глаза сверкнули искрометным огнем. Лицо расплылось в дружеской улыбке, и исчезло за закрытой дверью.

Марина почувствовала прилив сил от прощального взгляда технического мага, словно ее прошил положительно заряженный сгусток энергии. Она расслабилась от напряжения последних минут.