Двуединый. Враг империи
Шрифт:
– Причем здесь Фоссы? Они просто бесплатное развлечение, скрашивающее мне рабочий день. Смотри на кустарник вдоль дальней ограды. Видишь черные пятна среди зелени?
– Нет.
– Совсем ты расслабилась на секретарской должности, – хмыкнул Штефан. – Двух неуклюжих мужиков в черной форме в зеленых кустах заметить не можешь. – Он широко зевнул. – Мои «диверсанты» артефактную наблюдательную сеть устанавливают. А я присматриваю.
– Сидя здесь?
– Ты предлагаешь ходить за ними по пятам? Сверять место установки очередного амулета
– Очень надежный метод проверки, – проворчала Рикка.
– Другого вы не придумали. – Штефан пожал плечами. – Нужны большие гарантии точности – ползай по кустам сама. Я не виноват, что для настройки установленных артефактов требуется владение магией.
– У меня хватает иной работы, – заметила Рикка.
– Так у меня тоже. Но благодаря некоторым составительницам планов приходится торчать на балконе и наблюдать за ползающими по кустам подчиненными. Хорошо еще, они не додумались в лесной камуфляж нарядиться.
– Претензии по необходимости настройки амулетов магами предъявляй господину Абелю. Или Лу Мелисанде. Это они их такими спроектировали.
– Меня больше интересует, кому предъявлять претензию, что моя жена не ложится спать раньше полуночи, – вздохнул Штефан. – Ведь насколько я знаю, Абель прогоняет своего секретаря отдыхать не позднее девяти вечера.
– Ты же сам все прекрасно понимаешь, – смутилась Рикка. – У нас кризисная ситуация, и каждый должен делать столько, сколько сможет.
– У нас второй год кризисная ситуация. Ты работаешь на износ там, где не требуется. Что мне прикажешь делать, если ситуация вдруг станет еще кризиснее? Вытаскивать тебя, отключившуюся от недосыпа, на своих плечах?
– Ты преувеличиваешь.
– Разве?
– Да. – Голос женщины, однако, звучал не столь уверенно. – Но чтобы не нервировать тебя, сегодня я лягу раньше обычного.
– И завтра.
– И завтра, – согласилась Рикка.
– Договорились! – Штефан с облегчением подумал, что заказанное им снотворное, похоже, не пригодится. Хотя если жена опять примется тянуть со сном до последнего, придется прибегнуть к крайним мерам: она должна быть бодрой и полной сил. «Весовщики» обязаны ответить чем-нибудь на убийство членов своего дома, и жизненный опыт Цванга подсказывал ему, что тянуть они с этим не станут.
Ла Абель Гнец
– Рад снова приветствовать вас в моем доме, Белинда. – Я опустился в кресло, положив руки на подлокотники. – Как вы себя чувствуете?
– Плохо. – Лицо женщина имела бледное, но уже сидела, пусть и опираясь на спинку кровати. – Вы послали за мной полдюжины головорезов только для того, чтобы иметь возможность продолжать любезничать? Переходите к делу, Абель. Что вам надо от старухи, стоящей одной ногой в могиле?
– Правда, Белинда. Мне нужна правда.
– Вы уверены, что она существует, Абель? – женщина горько усмехнулась. – У каждого из нас своя правда. Но даже ее мы предпочитаем не выставлять напоказ, подсовывая окружающим ложь поудобнее. Может быть, вас устроит ложь? Моя ложь, ложь Вайса, вашего отца, вашей жены, Давида.
– Знаете, мне не очень хочется устраивать философский спор. Давайте я перефразирую свою просьбу. Я желаю знать, почему вы не хотели отпускать Сэма в тот день. Почему сбежали, стоило нам отбыть в Солиано. Мне нужна информация, которую вы от меня скрывали. Так подойдет?
– Просьба… Мне нравится, как это звучит. Хотите обойтись без пыток и насилия над моим разумом? Опасаетесь, что старушка помрет раньше, чем раскроет рот? Хорошо, будь по-вашему: я все расскажу. Но у меня тоже есть просьба.
– Я вас слушаю.
– Позвольте Сэму уволиться со службы.
Я смотрел на нее, не зная, что ответить. Казалось невероятным, что кто-то мог пропустить последние события. Более полутысячи пострадавших словно существовали в совсем иной реальности, нежели Белинда Фосс.
– Он вам так нужен? – неправильно истолковала мое молчание женщина. – Шестой сын главы не самого большого и знатного рода? Мальчик без богатства и связей? Обычный рыцарь, которых в вашем Доме больше, чем во всех остальных вместе взятых?
– Сэм умер, – прервал я ее словоизлияния.
– Умер? – потрясенно прошептала Белинда.
– Погиб во время покушения на Давида Риттершанца, устроенного им в качестве «извинения» за поступок своей тети. Вот, можете почитать. – Я протянул женщине прощальное послание Сэма, специально захваченное с собой на эту встречу.
– Сэмюель… – Белинда взяла письмо дрожащими пальцами. – Сэмюель…
Она скользила невидящим взглядом по строчкам, разглаживала бумагу, долго и тщательно расправляла загнутый уголок. Я же просто сидел, старательно удерживая на лице маску безразличия и ожидая, когда тетя Сэма очнется. Очень хотелось уйти. Наплевать на все и уйти. Убивать людей или самому смотреть в глаза смерти оказалось гораздо проще, чем созерцать горе больной женщины.
– Сэмюель, мой мальчик… – в очередной раз повторила Белинда. Она подняла на меня покрасневшие сухие глаза. – Я расскажу вам все, что знаю, Абель. Пусть это будет искуплением. Моим искуплением. Перед Сэмом, перед Вильямом, перед семьей. Но у меня все еще есть просьба. Другая просьба.
– Слушаю. – Я ограничился одним словом, опасаясь, что голос дрогнет.
– Я хочу умереть, Абель, – тихо проговорила женщина. – Не вскрыть вены или выпить яд, как сломленная старуха, но погибнуть во имя мести как настоящая высокородная. Помогите мне отплатить Риттершанцу, Абель. Найдите время и место для смерти, которая не будет бессмысленной.
– Договорились, – кивнул я, соглашаясь с ее странным требованием.
Ло Аврелия Томбсмит