Двуединый
Шрифт:
– Наверно… - осторожно сказала я. – Думаешь, тебе стоит это делать? Ты говорил, что плохо переносишь большие расстояния…
Я закусила губу, испугалась, как бы не сболтнуть лишнего. Вдруг нас кто-то слышит?
– Но я ведь не могу отпустить тебя одну, - довольно сказал Линар. – Вдруг ты потеряешься? Вдруг что-то пойдет не так… Заодно, проверим, насколько все плохо.
На самом деле, посещать общественные места без предварительного согласования Императору нельзя. Вернее, не рекомендуется, но это то же самое. Поэтому мы держались
Но и без того хватило, чтобы голова пошла кругом.
За этот день я увидела, наверно, больше, чем за всю предыдущую жизнь. Да, тихие парки, по большей части, природные или городские, море, горы, степь, заснеженные леса… И часовые пояса тоже разные, ночь и день, звезды и солнце.
Вначале все было отлично, Линар бодро и весело рассказывал мне, куда мы попали, показывал все вокруг. Но чем дальше, тем больше я понимала, что ему становится нехорошо. И дело не в самих скачках от места к месту, а в том, что разрыв между частями его личности, между телами – все увеличивался, да и частые перемещения добавляли своего.
«Все хорошо», - говорил он, - «не переживай». Говорил, что справится, ничего страшного.
В какой-то момент я поняла, что он совсем зеленый, и даже идти ему тяжело, он с трудом дышит.
– Линар, - я заглянула ему в глаза. – Как ты?
Он моргнул, попытался сосредоточиться на мне.
И так видно, что не очень.
– Посмотри на меня, - я взяла его за плечи. – Посмотри! Я здесь, с тобой… Обними меня.
Он пытался. Честно пытался быть со мной, а не где-то там, думать обо мне, о том, что происходит прямо сейчас. Я обнимала его, он отвечал на объятья, прижимая меня к себе. Он пытался ровнее дышать.
Ему не хватало воздуха. Не до судорог еще, не до обморока, но он не справлялся с этим.
И вдруг резко оттолкнул на вдохе.
– Прости… сейчас…
Дернулся в сторону, так далеко, как только смог, на несколько шагов. И его вырвало. Потом снова.
Он стоял на коленях, тяжело дыша, утирая рот рукой.
– Линар…
Я присела рядом, не зная, чем могу ему помочь. У меня ведь тоже было такое, но все закончилось, сейчас мое сознание не пытается разорваться.
Он повернулся ко мне. Чуть отдышался.
– Нидмар требует вернуться, - сказал невозможно устало.
– На сегодня прогулки закончены.
Глава 13. Когда стоишь на пороге
Что чувствует женщина, когда ей говорят, что она уже не одна и ждет ребенка?
Я не могла поверить. Ни радости, ни сожаления по этому поводу, просто: «Да ладно? Такого не может быть!»
Это не укладывалось в голове.
Я понимала, что давно беременна там дома, и там уже немного успела привыкнуть к этой мысли. Но тут это было дико. Если дома я еще понимала, что мне делать, понимала, чем это дальше обернется для меня. А здесь – не понимала совсем.
Линар хочет сбежать. А если ему не удастся? А если удастся и мы сбежим – как будем там жить? Я не представляла себе жизни здесь. То, как это было сейчас, казалось, вот-вот закончится, это временно, а что потом…
И еще, немного удивительно - там, дома, это уже не совсем я. Та другая часть меня существовала где-то на краю сознания, настоящая я – была здесь. Все что там – словно сон, нереальность.
Я провела больше суток в медицинском центре, мне сказали – так надо.
Когда вернулась, вечером, мы лежали с Линаром на кровати, он обнимал меня... Ему тоже надо было привыкнуть к этой новости. К тому, что он скоро станет отцом.
Мы оба очень надеялись, что сможем остаться вместе после рождения ребенка.
– Я даже не представляю, что должен делать отец, - тихо говорил Линар, осторожно, кончиками пальцев поглаживая мой живот. – Как это бывает… у людей? Я еще немного помню свою мать в раннем детстве, да и то очень смутно. А отец всегда был где-то там… Он был даже не моим отцом, он был Императором, я вблизи-то его почти никогда не видел, не говоря уже о том, чтобы хоть как-то… Не знаю… Пока он еще мог хоть что-то осознавать, мне всегда казалось, что ему больно видеть меня, что я как-то причиняю ему страдания. Ребенком я не понимал… Сейчас, пожалуй, понимаю.
Он глубоко вздохнул.
Потянулся, коснулся губами моего плеча, потерся носом.
Понимать, что ребенок повторит твою судьбу и не иметь возможности хоть что-то сделать.
Линар пытался.
Один Линар со мной, второй методично тренировался с боевым шестом в дальнем углу. Места здесь хватает. И удивительно, что у него хватает на это сил, я бы померла от такой нагрузки. Или усталость тоже делится между тремя Линарами? Выпад-блок-прыжок… и снова.
О том, что сейчас происходит с третьей его частью, Линар отказывался говорить.
– Я тоже плохо понимаю, как быть матерью, - сказала я. – Нет, у меня в семье всегда все было хорошо, и я помню… у нас была дружная семья, да и сейчас… но как я сама… я не представляю.
– У тебя все получится, - Линар фыркнул почти у меня над ухом.
И медленный вдох.
Я вдруг поняла – ритм дыхания не совпадает. Линар рядом со мной дышал спокойно и глубоко, ровно. Совсем не так, как тот, который тренировался в стороне. Впрочем, может быть, именно так, как третий Линара? Того, которого держат в заложниках. Два против одного. Сейчас не понять.
Да и совсем скоро новое разделение, которое может сломать все, к чему Линар шел, сложить воедино, перемешать и разделить заново. Какой из них тогда будет моим Линаром? Все они? Ни один?
Я утешала себя, что если сама смогла это пережить, он тоже сможет.
Я понимала, что была в полубессознательном состоянии несколько дней. Возможно, это помогло, возможно что-то другое, но сейчас я почти никак не завишу от той Алисы, которая осталась дома. Я где-то краем сознания понимаю, что происходит с ней, но я – это не она. Мы скорее близнецы, но не один человек. Мы просто чувствуем друг друга.