Двуединый
Шрифт:
— Простите меня, Ла Абель, — проворковала девушка, беря меня под свободную руку. — Ваша верная поклонница была недостаточно внимательна и позволила другой увести вас. Хорошо еще, что похитительницей оказалась безмерно уважаемая мною Ли Кристина.
— Не волнуйтесь. В следующий раз вам повезет больше. В любом случае столь красивая женщина не останется в одиночестве, — не осталась в долгу Крис, расточая ответные комплименты.
— Ах, но мне бы хотелось привлечь внимание конкретного мужчины. Ла Абель, вы ведь не откажетесь потанцевать со мной?
— Боюсь, сегодня я не в восторге от танцев. —
— Всего один танец. Прошу вас. — Просящего в голосе Аврелии не было ничего. — Иначе люди могут подумать, будто вы ко мне охладели.
— Ну хорошо. — Я вздохнул. — Крис, мы вернемся после одного танца.
— Будь осторожнее, — напутствовала меня Кристина серьезным голосом.
Особого смысла в ее напоминании не было: с Аврелией я был осторожен всегда. Ло Томбсмит по-прежнему заставляла опасаться ее, несмотря на наши почти дружеские отношения. Она ни разу больше не позволяла себе насмехаться надо мной, только слегка поддразнивая время от времени. Я приветствовал подобное ее поведение, используя его для тренировки собственной устойчивости. В целом, сближение с нею пошло мне на пользу, оградив от излишне назойливого внимания и позволив на практике постичь некоторые аспекты женской психологии.
— Почему вы так скованны, Ла Абель? — спросила Аврелия. — Еще чуть-чуть, и в танце придется вести мне.
— Простите меня. — Я попытался исправиться, сосредоточившись на своих движениях. — Только что получил напоминание о собственном несовершенстве. Вот и витаю мыслями где-то не здесь.
— Если вы имеете в виду ту небольшую вольность, которую допустили с Ли Кристиной, то можете не волноваться. Вряд ли ее заметил кто-нибудь, кроме меня. Да и я сама скорее догадалась по вашему поведению.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я девушку.
— Не за что. Или вы уже собрались повторить то же самое со мной и благодарите заранее?
— Нет, что вы.
— Жаль.
Я встретился с ней взглядом. Ее глаза лучились смехом и радостью. Как совсем недавно у Кристины. Какое-то странное волнение заставило осторожность отступить — танец захватил меня. Я прекратил сосредотачиваться и стал двигаться так, как требовала музыка, звучащая вокруг и внутри меня. Бездумно переставляя ноги и видя перед собой только смеющиеся глаза. Музыка сменила тональность, отмечая начало новой композиции, и я с некоторым сожалением двинулся к краю танцевальной зоны, увлекая за собою Аврелию.
— Куда теперь? — весело спросила девушка.
— К Кристине, — ответил я. — Мы же обещали, что будет только один танец.
— Еще минуту назад я думала, что ваш ответ будет другим. Вы в очередной раз восхищаете меня своим умением выполнять обещания, Ла Абель. Нам туда. — Аврелия чуть подправила мой курс, указывая взглядом на ожидающую нас Крис. — И прошу, не бойтесь танцевать со мной так, как сегодня. Я обещаю, что не буду пользоваться удобным моментом во вред вам.
Ли Кристина Денова
Сегодняшний день напоминал Кристине зебру. С самого утра белая полоса следовала за черной и наоборот. Разбитая любимая чашка и первое, самостоятельно разработанное заклятие, огромный клубничный пудинг, съеденный ею одной, и очередной затяжной дождь. Одно за другим. Даже сейчас, стоило ей отделаться от Криса и перехватить Абеля, как пришлось прервать танцы. Нет, она, конечно, правильно его одернула — позволить вытворять такое с собой на публике могла лишь какая-нибудь развратница вроде Аврелии. Вот только следовало сделать это мягче. Абель ведь не Кристофер, он не нарочно. Сколько теперь придется добиваться повторения произошедшего?
Кристина нашла взглядом танцующую пару, и ей очень захотелось выругаться вслух. Гнец кружил эту красотку, глядя ей прямо в глаза. Почему всегда так происходит: она высокородная, богатая, умная, с хорошей фигурой, но парни бегут к Аврелии лишь потому, что у той крупная грудь. К счастью, танец закончился раньше, чем Кристина успела впасть в отчаяние. Увидев, что Абель направляется прямо к ней, девушка немного расслабилась и даже позволила себе позлорадствовать. Пусть Аврелия радуется, пока может. Мама рассказала — по большому секрету, — что отец уже заключил с Гнецами договор, и, когда придет время, Абель сделает Кристине предложение. Вот тогда он будет ее целиком и полностью. К счастью, в империи действует закон, по которому для введения в семью еще одной жены необходимо согласие всех ныне состоящих в браке. А уж она согласия на вторую жену не даст никогда. И самое большое, на что может рассчитывать Аврелия, — место любовницы. Хотя Кристина постарается, чтобы и того ей не досталось. Абель ее, и только ее, мужчина. Она вернула на лицо веселую улыбку и отправилась ему навстречу.
Сэм приехал с вечеринки лишь к часу ночи. Оставив одежду в прихожей на попечении слуги, юноша прошел в столовую — хотелось есть. Танцы с проявившей наконец к нему благосклонность Кариной так затянули, что он забыл и о напитках, и о закусках. Посему большой кусок копченой грудинки, найденный им внутри украшенного вязью охлаждающих и сохраняющих заклятий шкафа для продуктов, его желудок приветствовал довольным урчанием. Прихватив с собой еще один кусок мяса, Сэм уже собрался отправиться к себе, когда заметил свет в гостиной.
— Не спится, тетя? — поинтересовался он, просовывая голову между занавеской и дверным косяком.
— Просто предаюсь размышлениям. — Белинда, вертевшая в руках металлическую головоломку из множества колец, рассеянно улыбнулась «племяннику».
— Эти размышления точно никак не связаны с тем, что ты рассказывала сегодня Абелю? — Сэм прошел в комнату и уселся в кресло напротив «тети». Кусок мяса в его руке так и остался ненадкушенным.
— Немного. И если ты спрашивал о душевном равновесии, то со мной все в порядке.
— Я беспокоюсь о тебе.
— Знаю. — Белинда улыбнулась. — Ты всегда был добрым мальчиком, Сэм. Позволишь дать один совет?
— Конечно. Разве я могу запретить?
— Запретить — нет. Ты можешь отказаться слушать. В вашей семейке вообще все крайне упрямые. Странно даже, что только ты один решил стать военным.
— Остальные просто вовремя не догадались. — Сэм усмехнулся. — А теперь никто и не признается, что завидует мне.
— Я же говорю — упрямцы.
— Так что за совет?