Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 1820 и 1821 годов
Шрифт:
В половине пятого часа спустились на О. В 6 и в 10 часов прошли мимо двух льдяных островов; первый остался к югу на четыре мили, а последний в той же стороне в трех милях.
К 8 часам небо начало очищаться от облаков; день сделался ясный и погода была прекрасная – мы могли поверить свое плавание. Хотя брать высоты было не очень удобно по причине великой качки, однако же и сие сделали по возможности. Вывесили для просушки служительское платье, койки, паруса, в чем давно настояла нужда, ибо они беспрерывно были подвержены сырому воздуху.
В полдень находились по наблюдению в широте 62°47'46'' южной, долготе 68°50'28'' восточной. Склонение компаса в той
Ветр, с полудня стихая, постепенно заходил к О; в 8 часов вечера дул противный ONO, и мы поворотили на ночь к северу, ибо по сему направлению полагал я встретить меньше льда.
В продолжение частых крепких ветров и большого волнения румпель в гнезде ослабел; чтобы по возможности исправить сие важное повреждение и руль укрепить, я нес мало парусов. Румпель более осадили и снова навинтили, но все же остался ненадежным. Около шлюпа летало несколько малых и больших черных бурных птиц, пеструшек и серых альбатросов.
21 февраля. Крепкий ветр, пасмурность, снег и дождь продолжались. В 7 часов мы прошли мимо льдяного острова.
Ветр к полудню затих. Волнение от прошедших ветров производило чрезвычайную боковую и килевую качку. Пасмурность, мокрый снег и дождь, иногда с перемешкою туман, не уменьшались.
Ненадежный наш румпель меня беспокоил; я вновь приказал его исправить, но при осмотре, когда стали вынимать, к удивлению нашему, половина конца от гнилости осталась в руле, надлежало сколь можно скорее вставить запасный румпель. Нужные железные вещи не все приходились к оному. Неблагонадежность румпеля, столько нужного для безопасности судна, доказывает нерадение корабельного мастера, который, забыв священные обязанности службы и человечества, подвергал нас гибели. При сем не могу умолчать, что я в продолжение службы нередко был свидетелем неприятных объяснений морских офицеров с корабельными мастерами об отпускаемых на суда ненадежных вещах.
Сего дня издержали остальной лед, при бывшей бурной погоде не могли запастись оным, хотя часто встречали льдяные острова.
Кроме ежедневно встречаемых и часто упоминаемых птиц, летали вдали от шлюпов птицы величиною с ворону, у которых брюхо белое, а верх весь черный. Мы их несколько раз и прежде видели, но нам ни одной не удалось подстрелить. С шлюпа «Мирный» видели двух пингвинов.
28 февраля. Во всю ночь продолжалась пасмурность и беспрерывно выпадал снег. Плавание наше было беспокойно от встречаемых зыбей с разных сторон. Морозу имели 1°.
От рассвета до полудня погода стояла переменная, временем ясная или шел густый снег, который все от нас скрывал. Мы снег сей собирали и превращали в воду для свиней и баранов.
В полдень находились в широте 62°4'14'' южной, долготе 68°15'40'' восточной. Склонение компаса из найденного среднее 45°19' к западу.
С полудня при тихом восточном ветре мы достигли в меньшую широту. Ввечеру небо совершенно очистилось от облаков, и мы имели неописанное удовольствие видеть созвездие Ориона и Южный Крест, которые несколько месяцев были скрываемы туманами, пасмурностью и снежными облаками. С обоих шлюпов видели трех пингвинов, сверх сего с шлюпа «Мирный» нырков, точно таких, каких встретили около острова Георгия, они служат доказательством близости берега Из птиц летали стаями пеструшки черные и несколько синих бурных птиц и дымчатых альбатросов.
В 9 часов вечера к ночи взяли у марселей по рифу, небо вновь покрылось облаками, и пошел небольшой снег.
29 февраля. В 4 часа утра ветр столько отошел к югу, что позволил нам опять держать на восток. При рассвете увидели шлюп «Мирный» весьма далеко позади, для чего убавили парусов. В 6 часов утра ртуть в термометре стояла на точке замерзания.
В 11 часов шлюп «Мирный» все еще был от нас далеко, мы убавили парусов, но он лег в дрейф, чтобы взять застреленную курицу Эгмонтской гавани, и я сделал при пушечном выстреле сигнал сняться с дрейфа.
В полдень находились в широте 61°21'40'' южной, при долготе 69°36'57'' восточной. Склонение компаса найдено 45°26' западное.
При умеренной стуже густой снег падал местами в стороне от нас; льду не было видно. На ночь остались под рифлеными марселями, чтобы иметь менее ходу. Когда снежные тучи прошли, мы могли видеть вперед на два кабельтова.
В продолжение сего дня показывались пингвины, альбатросы дымчатые и белые, пеструшки и голубые бурные птицы. Сих последних есть еще род, многим больше, величиною с ворону, крылья у них темные; к шлюпам близко не подлетали, и мы их видели реже других птиц; полет их быстрее, и они красивее всех известных бурных птиц.
Плаванию нашему, считая от выхода из Рио-Жанейро, прошло ровно сто дней. Мы включили сей день в число праздников, который офицеры отличили тем, что потчевали взаимно друг друга вареным на молоке шоколадом, приготовленным впрок г-ом Гамбелем, а для служителей зарезана была свинья и сварены щи с кислою капустою, со свининой, и сверх обыкновенного дано по стакану хорошего горячего пунша.
В сию ночь мы несли довольно парусов по причине тихого ветра, равно и потому, что не встретили ни одного льдяного острова. Во время темноты ночной видели светящуюся поверхность моря, чего в больших широтах не видали, потому что светящиеся морские животные не переходят далее известного им предела. Вероятно, есть степень холода, которой они сносить не могут, подобно всему, что имеет жизненность на обитаемом нами шаре.
1 марта. В полночь оба шлюпа показали сожжением фальшфейеров свои места. «Мирный» находился в кильватере, недалеко от нас. Ветр перешел к SSO, мы продолжали плавание в бейдевинд правым галсом; ночь была темная.
В 2 часа по крепости ветра убавили парусов и взяли еще у марселей по рифу.
В продолжение суток ветр дул резкий, порывами, тучи наносили мелкий сухой снег и град; морозу было в 6 часов утра 3°, в полдень 2°, а в 6 часов вечера опять 3°.
Когда в вечеру по причине приближающейся ночи убирали фок, фока-галс не могли выдернуть, оттого что обливаем беспрерывно брызгами от большого холода замерз в шхиве. Равно все веревки под бугшпритом толсто обледенели; хотя лед сей составился от соленых брызгов, но не был солон.
Мы видели великие стаи черных бурных птиц, одного большого белого альбатроса с черными крыльями и кита.
Около полудня во множестве небольшие белобокие морские свиньи перерезывали беспрерывно путь наш перед носом шлюпа, плыли по крайней мере в полтора раза скорее шлюпов, которые тогда имели ходу шесть с половиной и семь миль в час.
С 1 марта мы начали считать другую сотню дней нашего плавания. Офицеры и служители были совершенно здоровы. В продолжение всего времени умер на шлюпе «Мирный» один матроз нервною горячкой. Медико-хирург Галкин, сколько ни старался подать ему всевозможную помощь, но от сильного действия сурового климата все его усилия остались тщетны.