Двуличные
Шрифт:
Каин сидел у большого костра, грея руки о глиняную кружку с брусничным чаем и наблюдая, как вокруг огня танцуют девушки, одетые в разноцветные платья. На их лицах были маски, символизирующие добрых духов, а в руках – еловые ветки и горящие свечи. Таков был обряд проводов осени и подготовке к визиту духов зимы.
Неделя прошла незаметно. На какое-то время Каин перестал следить за ходом времени. Он помогал в сборе последнего урожая, ходил с Брантом на пасеку. Общего языка они так и не нашли. Брант молчал, но, по словам Лири, считал иолата бестолковым бревном в доспехах.
Сейчас он чувствовал что-то вроде настоящего счастья. Но стоило ему только попытаться принимать Ignifer, кошмары вернулись в троекратном объеме. Периодически, просыпаясь, Каин не мог различить сон и явь, и, обезумев, метался по комнате в отчаянной попытке прекратить очередное истязание. После того как он едва не убился в своих метаниях и перебудил всех домашних, Ignifer вернулся в его жизнь.
Свечи в руках девушек догорели. Обряд завершился.
Каин тихо поднялся и отправился к дому. Его уже ждали походные сумки и оседланный конь.
Он опять уезжал, не попрощавшись.
***
Оглядываясь, Эредис бежала по темному коридору, освещенному лишь следующим за ней маленьким шариком света. Она сняла обувь, чтобы приглушить шаги, и теперь несла ее в руках.
Раньше маги могли свободно передвигаться и по Академии, и по жилым корпусам. Также не было запретов на свободный выход в город. У иолатов же дисциплина была куда строже.
Все было хорошо, пока маги не стали вовсю пользоваться своей свободой. И однажды дошло до того, что несколько магов устроили отнюдь не учебную дуэль прямо в коридорах Академии, вследствие которой погиб и один из оппонентов и несколько иолатов, стоявших на карауле.
Тогда Первая Ложа стала накладывать запрет за запретом, замок за замком на права магов. Маги пороптали, но повиновались. До поры-до времени.
Дождавшись, пока очередной патруль скроется за углом, Эредис проскользнула в библиотеку, потушила свет и уже отточенными движениями рук наложила заклятье тишины.
Когда дверь снова открылась, она затаила дыхание.
Главное – не ошибиться.
В темноте с тихим магическим шипением вспыхнула знакомая руна. Эредис выпорхнула из своего укрытия навстречу гостю, попутно призывая светлячка.
– Сэр Ранделл, – девушка сделала книксен. Пушистые ресницы затрепетали.
Приаму Ранделлу было всего двадцать восемь лет, и он был самым молодым магом, ставшим Первым Чародеем. И в силу своего возраста он успел полной ложкой хлебнуть горя, что щедро нес магам Магистериум. Ему не повезло прийти в Академию, когда рыцарем-капитаном иолатов был сэр Арден. Приам до сих пор помнил, как однажды его и еще нескольких братьев притащили на утреннее построение. Их оскорбляли, унижали и высмеивали точно такие же мальчишки, только закованные в тяжелую броню. Кто-то даже поднимал руку. А они должны были стоять и молчать. Молчать, изнывая от желания броситься на обидчиков с кулаками. Арден говорил, что это закаляет дух и помогает обрести внутреннее равновесие. Но и ученикам-иолатам приходилось несладко. Наказанием за малейшую провинность были десять ударов плетью. За более серьезные нарушения били всей ротой. Арден был уверен, что подобные методы должны были отсеять тех, кто был не пригоден для службы в Магистериуме.
Ранделл стискивал кулаки так, что ногти впивались в ладони, и представлял себе, как будет мстить своим обидчикам. Он стал лучшим учеником своего потока, снискал уважение своего учителя и предшественника и был рекомендован Магистериуму как очередной Первый Чародей.
К тому времени капитана Ардена сменил сэр Вудроу. Муштра и нелепые пытки прекратились. Приам слышал, как иолаты называли нового рыцаря-капитана «Батенькой». Но как Вудроу радел за своих подопечных, точно так же ему было наплевать на магов.
Именно тогда, стоя перед зеркалом и поглаживая острые края ордена Первой Ложи, Приам понял, что его время пришло. Именно ему было предначертано избавить магов от гнета и гонений. Дать им права и голос. Возродить когда-то великий Орден таким, каким он был создан.
– Меня начинают бесить твои встречи с Леннардом, – он снизу вверх смотрел на Эредис, что вытянулась перед ним.
– Ты же знаешь, что я это делаю не из-за большой любви, – девушка не кокетничала – держалась ровно, говорила спокойно.
– Ты уверена, что он поддержит нас?
– Я не сомневаюсь. Запрещенные заклятия никогда ни у кого не сбоили.
Ранделл сделала шаг – Эредис отступила.
– Ты ему в голову залезла? – на его лице – удивление.
– На случай, если его ко мне любви окажется не достаточно.
– А что еще ты сделала?
– Посадила на цепь Ignifer, – голос девушки звучал хищным шепотом. – Как и другие девушки – остальных. Но они совсем мозги растеряли.
Приам неприятно улыбнулся, вспоминая ночной перфоманс на крыше Академии.
– А если он тоже пострадает?
Еще шаг вперед – и назад.
– Меня заботит только то, чтобы не пострадала я.
– А ты сама? Не передумаешь? Не испугаешься? Не пожалеешь?
Эредис уперлась спиной в стеллаж и едва заметно выдохнула. Отступать больше было некуда.
– Сомневаешься? – голос Ранделла звучал насмешливо и даже чуть презрительно.
– Нет, – твёрдо ответила магесса и с вызовом посмотрела в зелёные глаза, что поблескивали в полумраке.
Периодически она ловила себя на мысли, что возможно не все иолаты – твари. В какой-то момент Каин действительно ей понравился. Возможно, что-то у них и получилось бы, будь они в иных обстоятельствах… Но Эредис тут же одергивала себя. Если бы он не был влюблён в неё так слепо, он зарубил бы ее на месте при первом неверном шаге. Все они одинаковые…
– Откуда только в такой маленькой девушке столько двуличия? – Приам подцепил ее двумя пальцами за подбородок, заставляя поднять голову ещё выше. Девушка странно улыбнулась и чуть вздрогнула, когда Ранделл поцеловал ее. Она тут же ответила на поцелуй, прижавшись к Первому Чародею всем телом. Руки ее скользнули по его плечам, узким бёдрам и начали расстегивать ремень брюк, но внезапно Ранделл отстранился.
– Не сегодня, – коротко бросил он. Быстрыми движениями приведя себя в порядок, он бесшумно покинул библиотеку, не сказав больше ни слова.