Двуликая луна
Шрифт:
— Что же ты все болтаешь? — насмешливо спросила Катя, и он узнал ее иронический тон, — хочешь убить, убей, а что время зря терять.
— Заговорила, не смогла долго играть роль памятника. Что ты из себя Зою Космодемьянскую разыгрываешь, помнишь, как она кончила?
Больше Катя ничего не сказала, она знала, что ее ждет, и приготовилась к боли и надежде, что смерть придет быстро.
Бёрк расхаживал из стороны в сторону и не понимал, что проку в издевательстве над человеком, которого уже приговорили к смерти. Не хотел бы я попасть в руки этого паршивца, криво усмехнулся Том, да он просто маньяк какой-то, чем же эта красавица так насолила ему.
Его удивляло то, что из колодца не доносятся крики девушки, больше производил шума сам Мэтт, своими ругательствами. Томас не видел, как ведет себя Виктор, он сидел у колодца и понимал, что ему не выносимо слушать все то, что происходит там. Он вспомнил, что это та самая девушка, которую он увидел в отеле «Разия» в Дели, как она изменилась, она была не похожа на себя, но оставалась такой же прекрасной. Он поднял голову и, посмотрев на небо, увидел, что оно затянуто облаками. Вдруг тишину разорвал крик Кати, она словно отбивалась от своего мучителя, и даже Бёрк, покачав головой, сказал Виктору, чтобы тот опустил лестницу, ему уже надоел весь этот спектакль.
Виктор спустился вниз и, войдя в пещеру, увидел то, как Мэтт издевается над беззащитной девушкой, лицо которой разбито, а на теле множественные кровоподтеки, он бил и продолжал истязать ее. Виктор еще не до конца понял, что произошло с ним в тот момент, но ему было невыносимо смотреть на то, что человек может себе такое позволить. Одним ударом руки он отбросил Мэтта в сторону и, подхватив Катю на руки, бросился к выходу. Ее нельзя им отдать, пронеслось у него в мозгу, ее нужно спасти, она ведь такая… он посмотрел на ее окровавленное лицо и не захотел ее ни кому отдавать.
Выбравшись из колодца, он оттолкнул Бёрка и бросился в сторону гор, нежно прижимая своими большими руками Катю к своей груди. Она была безсознания, и на ней почти не было одежды, ее лицо было белым, словно не живым, но она еще дышала. Виктор бежал и бежал, пока, наконец, не понял, что по отвесной скале ему так быстро не забраться. Он остановился и, посмотрев на Катю, погладил ее по волосам, она поморщилась от боли и, открыв глаза, вскрикнула.
— Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого, со мной ты в безопасности.
Катя не понимала, что происходит, и пробормотала, еле шевеля опухшими губами:
— Что произошло? Почему… ты…
— Мне стало жаль тебя, он не должен был так поступать, — Виктор с нежностью смотрел на нее, — я бы не вмешался, если бы он просто убил тебя, но… мне все равно было бы очень жаль… даже если бы тебя уже не было…
— Зачем ты помогал им, ведь когда ты станешь им не нужен, с тобой поступят также…
— Ты думаешь? — спросил Виктор, и Катя поняла, насколько он наивен и, улыбнувшись, поморщилась от боли, прижав руку к губам. — Я верну тебя обратно к твоим, сказал он.
— А потом? — спросила Катя.
— Вернусь, я ведь еще нужен им…
— Как глупо, они тебя убьют, — Катя погладила его большую руку, — ты спас мне жизнь, Вик и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось плохое.
— Меня трудно убить…
— Но зачем тебе возвращаться? — Катя не могла его понять.
— Господин Веттин дал мне задание, и я должен все сделать, найти источник и убить киборга.
— Но ты стал другим, ты же не бездушная машина. Я уверена, что убийство, противно тебе, и ты понимаешь все потому, что ты почти человек, если не смог смотреть на то… что делал Мэтт. Ребята сняли с тебя блокиратор, и теперь ты свободен и можешь решать сам, как быть дальше.
— Но я… я в замешательстве, когда принимаю сам решения, всё заканчивалось плохо. Я убил женщину, которая мне нравилась и не помню, как это сделал.
— Но ты жалеешь об этом? — с надеждой в голосе спросила Катя.
— Очень… — он, не мигая, смотрел на нее, и Катя чувствовала, что он гораздо человечней, чем эти типы, что похитили ее, она слегка улыбнулась и почувствовала, как на глаза набегают слезы. — Что с тобой? — спросил он, но Катя только теперь могла расслабиться и, дав волю своим чувствам, расплакалась.
— Все хорошо, Виктор, все хорошо, — она попыталась подняться, — помоги мне добраться до монастыря, тебя ни кто не тронет, а ты… сам решишь с кем быть и кому служить. Мне кажется, ты очень одинок, Вик, — он отвел глаза в сторону, — но ты очень милый, все так ошибаются в тебе, я не знаю как объяснить тебе все то, что я хочу сказать, но я хочу, чтобы у тебя все было по настоящему и ты не чувствовал себя изгоем.
Утром, когда Сергей обнаружил исчезновение Кати, он почувствовал шок, граничащий с ужасом. Растолкав Константина, он рассказал ему о том, что Кати ни где нет.
— Что? Но как, я всегда очень чутко сплю.
Они обыскали все комнаты, и, только перевернув весь монатсырь, поняли, что Кати и след простыл.
— Ничего не понимаю, — Сергей был весь белый то ли от гнева, то ли от страха за любимую, именно этого он боялся, когда в последний момент узнал, что Катя тот самый третий член команды.
— Сергей… постой, — тронул его за плечо Костя, — посмотри, что мы нашли в комнате с умывальником, знакомый запах…
— О чем ты? — не понял его друг.
Костя протянул другу незнакомый клетчатый платок.
— Это твое? — он осторожно поднял его, — чувствуешь?
— Нет, конечно. Фу, какой-то знакомый запах. Эфир? — Сергей подскочил от своей догадки, — теперь понятно, почему, она даже не могла позвать на помощь, а мы… то же хороши, дрыхли как бобики. Но зачем она им?
— А ты не понимаешь, чтобы все выложить о месте нахождения вещества.
— Так, — Сергей начал расхаживать по комнате, — нам нужно найти Катю, — он быстро оделся и выглянул в окно, ты как, можешь идти?