Двуликий бастард. Том 3
Шрифт:
Почему бы и нет?
…и всё-таки квартал Симо-Катдзава — это целая крепость, имеющая свои структуры и правила. Сравнивать этих людей с теми подхалимами, которых ранее убивал Роран, было глупо.
С другой же стороны, нынешний Роран — другой человек.
Даже если он стал старше, концентрация маны в его теле увеличилась в сотни раз, а физическая сила и потенциал… в десятки. Так или иначе, тело было развито настолько, насколько имело возможность развиться.
— Как вы можете понять, — продолжал Хаташи после лёгкой заминки, — Ямато Хазанаки не последний человек в
Роран пожал плечами, будто не знает японский.
—…и, если это продолжится, вам определённо понадобится наша помощь, — заключил начальник охраны менее дружелюбно. — Вести дела с такими как Ямато Хазанаки — большая честь, и…
Оябун осёкся на полуслове. Он чуть сощурил глаза, склоняя голову вбок.
— Господин Хатано? — моргнув пару раз, уточнил начальник. — Вы… так и не ответили. Если вы не покинете это место, мне придётся применить силу.
Довольно странно слушать вежливый (уже менее, но всё же) тон от человека, один из хозяев которого погиб от оружия Рорана. Но здесь Хаташи выразился довольно чётко, хоть и сдержанно — ещё пара минут молчания, и оябун не станет тратить время на пустые монологи.
…попытка заговорить с Графом была провалена, и это дало время завершить алхимическую печать в блокноте. Хаташи перестал улыбаться, махнул своим товарищам рукой и сделал шаг в сторону Графа, засучивая рукава.
— Как вообще можно быть таким придурком?! — теперь его голос был именно таким, каким и должен быть — ублюдским и наглым. — Тебе сказали убрать свою рухлядь. Мне сколько раз повторить, чтобы до тебя дошло?!
Не зная, что ещё сказать, лысый оябун махнул рукой. Давать приказ, не получив ответа, да и вообще какой-либо внятной реакции, вызывало некую растерянность.
— Ты, полагаю, не знаешь, кто я. Иначе бы при одном лишь моём виде вопил бы из всех горнов, — заключил спокойный, ровный голос Графа.
—…а?
Изумлённый начальник охраны замер на месте, будто и не ожидал, что Граф заговорит с ним именно сейчас, когда он уже почти дал приказ.
— О чём ты вообще?
— Цвета, линии, детали… — Роран почти не шевелился, только глядел на него — пристальным, холодным взглядом, от которого становилось не по себе — и медленно вращал в руках обоюдоострый костяной карандаш. — Всё это добавляет краски алхимическому узору, но… суть печати всегда отчётливо видна ещё на наброске. То, что действительно важно.
Хаташи слегка сощурился, сделав два шага назад.
— Что ты, чёрт побери, такое несёшь?..
Впрочем, реакция у Рорана была такой же… в первый раз, когда тот услышал её от мастера Хоширо.
— Я сделал набросок алхимической печати… Хаташи Хазанаки, — выражение лица Графа было каменным, будто вообще не умело меняться, а эмоции сейчас не были ему знакомы. Он одним движением перевернул блокнот, демонстрируя Хаташи свою работу.
Хаташи вновь заморгал. Старался не показывать удивления; делал вид, что ничего не понял…
Но Роран словно глядел сквозь воду.
— Это печать смерти, Хазанаки-сан, — Граф пытался казаться таким же спокойным, как и прежде. — Твоих жизненных сил должно хватить…
Всё происходило быстрее, чем кто-то мог отреагировать — слишком быстро. Вот начальник охраны Хаташи Хазанаки стоит перед Графом Хатано, неловко пытаясь угрожать; вот Роран показывает ему рисунок, а вот…
Миг — и Роран исчез, телепортируя своё тело аккурат за спину Хаташи Хазанаки. С виду ничего примечательного не произошло, но… это лишь с виду. На деле же Роран активировал свою печать.
Дикий крик боли прорезал уютную тишину квартала Симо-Катдзава, начисто заглушив звук изредка проезжающих мимо района машин. Узоры — те же самые, что были на рисунке — стремительно прорезались по всей спине Хаташи, и вот уже крики переходят в сдавленные стоны.
Тело оябуна стало стремительно терять в весе, а кожа — бледнеть и покрываться морщинами.
Эффект временный, но довольно практичный — ранее Роран уже приносил жертвы во имя увеличения своего потенциала, но плата была слишком дорога. Сейчас… когда ему были известны все печати старика Хоширо, необходимость жертвовать своим телом в тех же целях пропала.
Люди, окружившие Графа, оцепенели, уже не скрывая того, что планировали сделать. Несколько членов, патрулирующих неподалёку, резко рванули в сторону Графа. Теперь каждый осознал, что сегодняшний день закончится далеко не для каждого.
Свалившись на колени, Хаташи прокашлялся кровью. Глаза его залились кровью, а тело начало потрясываться. Во взгляде так и читалось — «как он это сделал?».
А затем — тело грохнулось плашмя. Первая смерть, служившая знаком для других солдат Графа… выжидающих. Война за артефакт началась.
— Я повторюсь, пожалуй, — я оглянул стоявших позади меня посредников — а именно Тору, Тедзо и Лорда Кио. — Какого. Чёрта. Вы тут делаете?
Парни замешкались — будто не знали, как объяснить то, что объяснить практически невозможно. С одной стороны, казалось, я должен быть горд за них, ведь они привели мне не абы кого, а одного из опаснейших противников — Ямато Хазанаки.
С другой же… я на то и разделил этих идиотов, чтобы в случае чего один смог вытащить другого и так далее… сейчас же вся моя мафия находилась в районе пары квадратных метров друг от друга. Риски погибнуть на данный момент возросли в десятки… а то и в сотни раз.
— Шин, этот тип… господин Хазанаки… сам собрал нас, — зло прошептал Лорд в потном кафтане. — Слушай, я и впрямь не думал, что так выйдет. Сейчас уже ничего не изменишь, поэтому давай убираться уже, а?
Не удивлюсь, если на выходе из лестницы нас уже ждёт целый отряд охраны этого типа. Я пристальнее поглядел на лежащий труп Ямато Хазанаки, прокручивая в голове способы скрыться как можно тише и как можно удачнее.
Первая проблема — кость Адама. Её нужно было выволакивать так, чтобы не возникло вопросов… ни у гостей, ни у охраны. Каким бы я лошком в их глазах ни казался, штуковина, излучающая целую массу маны, дала бы о себе знать безусловно.