Двуликое зеркало
Шрифт:
— Не сразу сказка сказывается, не сразу дело делается, но у руля остался я один. Больше вам надеяться не на кого.
— Такое сотрудничество меня бы устроило.
— Конечно, это же не политика. Это забота о ближнем и процветании науки.
Жизнь так коротка, а планы так велики, идеи безграничны. Как жаль тратить время на быт и бюрократию.
Зарецкий бросил карандаш на стол.
— Мне придется заказывать на вас донора. Иначе в операцию никто не поверит. Ваш юрист Тихомиров знает систему. В деле участвует и бывший подполковник Вихров.
— Пусть работают. Они получают проценты. А мы
Зарецкий нахмурил брови.
— Примитивный взгляд. Я смотрю на вещи с других позиций. Сейчас решается будущее медицины. Мы идем на сотню шагов впереди и врываемся в те сферы, когда на пути появится горизонт бессмертия. Как можно думать о каких-то отдельных особях, когда речь идет о миллиардах жизней!
— Конечно. Гений может себе позволить искать горизонты вечности и не смотреть под ноги, когда топчит муравьев. Никто не спорит. Я готов помогать вам своими скромными возможностями, чтобы вас не заедал быт, бюрократия и глупые законы. Вы согласны на такой союз?
Зарецкий встал.
— Операция назначается на первое декабря.
Сарафанов приподнялся с кресла.
— Спасибо, профессор. Об этом будут знать все, а цыплят по осени посчитаем.
— Счастливого пути.
— Могу я проститься с Андреем? Мне очень понравился ваш сын.
Доктор коротко кивнул.
— Ван Ли проводит вас в его мастерскую.
Лицо отца помрачнело и стало серым.
Половина крыши была застеклена, и солнечный свет заливал огромное пространство чердачного помещения. Здесь не ставили перегородок, не вешали дверей. Деревянные опоры, паркет, обшитые вагонкой стены, уходящие под своды крыши. Простор, чистота и огромное количество картин. Яркие, малопонятные полотна, но в них чувствовалась какая-то притягательность и теплота.
Молодой человек сидел возле окна в дальнем углу зала. Перед ним стоял мольберт с холстом, палитра и огромное количество красок и кистей, разбросанных вокруг раскладного стула, под ногами лежал огромный пес. Завидев чужака, собака приподняла голову и зарычала, показывая огромные белые клыки.
Андрей оглянулся, узнал Сарафакова, взялся за ошейник и, подтащив упрямого зверя к окну, пристегнул к ошейнику цепь.
— Странно. Ральф никогда не рычит. Обычно он ведет себя с достоинством.
— Дело в ом, что я не терплю собак, и они отвечают мне тем же.
— У меня с животными великолепный контакт. Полное взаимопонимание. Нас сближает одиночество.
Сарафанов приблизился к художнику и поздоровался.
— Я вас побеспокоил? — спросил Сарафанов.
— Вовсе нет, — улыбнулся Зарецкий-младший и сел на свой раскладной стульчик. — Рад вас видеть. Павел. Общение с новыми людьми очень интересно.
Жить затворником трудно, но и в этом есть своя прелесть. Созерцание приводит к размышлениям, а размышления — к пониманию мира. Каждый видит его по-своему.
Уверен, что вам непонятны мои работы. Это передача мыслей на расстоянии. Тот, кто улавливает биотоки моего мозга, может многое прочитать в моих картинах.
— Похоже на закодированные письма будущему поколению.
— Мы ничего не знаем о наших потомках. Скорее всего, нас будут считать примитивистами и мы не заинтересуем их.
— Кто-то сказал, что искусство вечно. Я мало что смыслю в нем, но запах красок мне очень нравится. В студенческие годы я увлекался театром. У нас была своя студия, и ее вел замечательный актер и педагог. Меня даже считали способным парнем. Но больше всего я любил переодеваться, наклеивать усы, надевать парики, налеплять носы и делать кошмарные шрамы. Проводишь кисточкой с театральным клеем по щеке — и шрам готов. Клей высыхает, стягивает кожу, и получается рубец. Мечтал сыграть Овода.
— Романтическая роль. Но актером вы не стали, а сделались финансистом. Какой перекос.
— Надо мной никогда не было сильной руки, такой, как у вашего отца, например. Я оставался свободным и нецелеустремленным парнем. Уехал в Москву из деревни, а в институт поступал за компанию с приятелем, с которым познакомился в поезде.
— Он тоже стал банкиром?
— К сожалению. Его застрелили в собственном подъезде. В России банковское дело сопряжено с большим риском. Как на войне. Приходится работать в экстремальных условиях. Сам о себе не подумаешь — никто о тебе не подумает. Ни секунды на расслабление. Игра по жестким и бескомпромиссным правилам.
— Я вам не завидую.
Сарафанов достал сигареты и закурил.
— Собственно говоря, я зашел проститься. Процедуры закончены, и я свободен до первого декабря.
— Удачи вам.
Андрей протянул гостю худую бледную руку. Ее страшно было сжимать — она казалась такой хрупкой и нежной, что Сарафанов едва коснулся пальцев.
Он улыбнулся и направился к выходу.
— Минуточку, Павел, — остановил его голос художника. Банкир повернулся. — Мне удалось вскрыть сервер ФСБ. Могу вас заверить, что в этом ведомстве нет материалов на клан «Черный лебедь». Но удивительно другое. Чекисты имеют досье на многих известных хакеров — как наших, так и зарубежных. С некоторыми они имеют договоры. Негласные, разумеется. А если предположить, что кланом заинтересовались люди среднего звена и задействовали кого-то из компьютерных гениев для разработки? В этом случае вам нужно узнать имя хакера и выйти на его сеть.
— Поймать хакера?
— Не очень трудно. Перехват электронной почты, к примеру. Взломать код несложно. Важно знать, где и кого вы ищете, а не гулять по планете.
— Интересная мысль. Об этом стоит задуматься. Я отстал от жизни. Мне и в голову не приходила идея пользоваться электронной почтой.
— Купите себе компьютер, модем, и мы будем с вами переговариваться с помощью экрана.
— Я учту ваш совет.
Сарафанов улыбнулся и направился к выходу. Пес вновь зарычал и грозно гавкнул.
До машины его сопровождал Ван Ли. Банкир заметил манжеты на рукавах его пиджака. В левом торчал блокнот и ручка.
— Тоже метод общения, — тихо сказал Сарафанов. — Но компьютер интересней.
Он не ошибся в своих предположениях. Они приехали в тот же день, когда стемнело и на улице стало тише. Трошин стоял по другую сторону улицы и наблюдал за домом. Свою машину он загнал во двор соседнего переулка. По его расчетам, она ему не пригодится. За одной женщиной целый отряд не пошлют. Так и случилось.